Дверь открылась, и в проеме возник невысокий плотный человек со смуглым лицом и черными, ниспадающими на лоб волосами. Чацки что-то сказал ему, и некоторое время они оба стояли неподвижно. Человек вначале посмотрел на улицу, а затем поднял глаза на Кайла. Кайл медленно извлек из кармана руку и показал что-то хозяину. Деньги? Смуглый мужчина взглянул на то, что демонстрировал ему Кайл, и распахнул дверь. Чацки вошел в дом, и дверь захлопнулась.
— Ну и дерьмо, — повторила не отличающаяся обширным словарным запасом Дебора и принялась грызть ноготь — занятие, которое я не видел с того времени, когда она еще была подростком.
Ноготь, судя по всему, был вкусным, поскольку, покончив с первым, Дебора перешла к следующему. Она приканчивала третий ноготь, когда дверь открылась, и в проеме возник улыбающийся Кайл. Он помахал нам рукой и тут же скрылся за стеной дождя, поскольку небеса все же разверзлись. Кайл протопал к машине и скользнул на переднее сиденье. За несколько секунд он успел насквозь промокнуть.
— Проклятье! — выдохнул Кайл. — Хоть выжимай.
— Дело дрянь? — поинтересовалась Дебора.
Чацки поднял брови, хитро посмотрел на меня и, смахнув волосы со лба, сказал:
— До чего же элегантно она выражается, не так ли?
— Кайл, будь ты проклят!
— Запах аммиака, — произнес он. — Ни хирурги, ни профессиональные химчистки данной субстанцией не пользуются.
— Мы это уже слышали! — выпалила моя сестричка.
— Но аммиак применяют для производства метамфетамина. Оказалось, что варкой мета и занимались эти парни.
— Значит, ты посетил кухню? Что, к дьяволу, тебе там понадобилось?!
Он улыбнулся и вынул из кармана пакетик:
— Вот, прикупил немного.
Дебора молчала почти десять минут. Она вела машину, стиснув зубы и глядя прямо перед собой. Я видел, как играют ее желваки и напрягаются мышцы. Зная ее, как никто другой, я понимал, что взрыв неминуем. Но поскольку я не был достаточно знаком с влюбленной Дебби, то не мог предположить, когда именно это случится. Жертва предстоящего «Чернобыля» сидела рядом с ней и тоже молчала. Чацки тихо любовался ландшафтом и казался счастливым. Когда Деб взорвалась, мы, почти добравшись до второго адреса, проезжали в тени Маунт-Трешмор.
— Но это же незаконно, черт побери! — крикнула она, шлепнув для убедительности ладонью по рулю.
— Мне это известно, — ответил Чацки, взглянув на Дебору с умеренной нежностью.
— Я приносила присягу как полицейский офицер! Клялась покончить с этим дерьмом, а ты… — Она была настолько возмущена, что подавилась концом фразы.
