Кайл, утратив свою благодушную улыбку, выпрямил спину и крепко сжал кулаки.
— Что вы имели в виду, упомянув Центральную Америку?
Я не сомневался: он знает, что я имею в виду, но решил, что упоминание о Сальвадоре будет явным перебором. Назвав страну, я потерял бы образ аналитика-любителя, для которого составление психологического портрета не более чем хобби. Я явился в «Азул» главным образом для того, чтобы выяснить как можно больше о Доаксе, и если взглянуть на дебют, то, должен признать, выглядело это слишком очевидно. Но моя задумка сработала.
— А что? — спросил я. — Неужели я ошибся?
Годы тренировок имитации человеческого выражения лица не прошли даром. Я прекрасно сумел придать своей физиономии выражение невинного любопытства. Кайл, видимо, не мог решить, так ли это на самом деле. Он немного поиграл желваками и разжал кулаки.
— Мне следовало тебя предупредить, — произнесла Дебора. — Декстер в этом деле дьявольски хорош.
Чацки глубоко вдохнул и покачал головой.
— Да-а… — протянул он и с усилием откинулся на спинку стула, снова натянув на физиономию благодушную улыбку. — Отличная работа, дружище. Как вы к этому пришли?
— Откровенно говоря, не знаю, — скромно потупился я. — Просто это показалось мне само собой разумеющимся. Труднее всего определить, какую роль в деле сыграл сержант Доакс.
— Великий Иисусе! — воскликнул Кайл и снова сжал кулаки.
Дебора посмотрела на меня и рассмеялась. Это был не тот смех, каким она одарила Кайла, но я обрадовался, поскольку теперь она сможет вспомнить, что мы играем в одной команде.
— Я же сказала тебе, что он в этом деле очень хорош.
— Великий Иисусе! — повторил Кайл, двигая указательным пальцем так, словно нажимал на невидимый спусковой крючок, затем, обратив свои темные очки на Дебору, сказал: — Ты права. — Насупившись, он пялился на меня с таким видом, точно ожидал, что я вот-вот кинусь наутек или заговорю по-арабски. Не дождавшись ни того ни другого, кивнул и спросил: — При чем здесь сержант Доакс?
— Ты же не пытаешься утопить сержанта Доакса в дерьме? — спросила Дебора.
— В конференц-зале капитана Мэттьюса, когда Кайл впервые увидел сержанта, у меня возникло впечатление, что они узнали друг друга.
— Я не заметила, — нахмурилась Дебора.
— Ты занималась тем, что краснела, — усмехнулся я, и она опять залилась краской, цвет которой показался мне чрезмерно густым. — Кроме того, Доакс был единственным, кто знал, кому следует звонить, увидев подобное преступление.
