Алексей в ответ устало улыбнулся. Значит, она решила, что он все это время пропадал в своем спортзале. Неудивительно. Сама она туда не любила заглядывать, Лизавета тем более в спортзал не совалась.
— Давай, скорее за стол! Лизавета уже все накрыла. Не чувствуешь, что ли, как пахнет? — она махнула рукой в сторону столовой. — Беги, а то опоздаешь в гимназию.
В ответ он удивленно взглянул на нее. Она же характерным жестом постучала по коммуникатору. Мол, часики тикают. Ничего не поняв, парень пригляделся к экрану коммуникатора и в удивлении замер.
— … Получается, прошло лишь чуть больше получаса, — пробормотал он, поворачиваясь в направлении столовой. — Ничего себе…
По его внутреннему ощущению прошла целая вечность, если не больше. Оказалось же, эти спрессовавшиеся в безумный клубок события — примерка силового костюма, прыжок из лаборатории, рывок в небо, удушье и падение — заняли чуть больше получаса времени. Вот тебе и относительность времени!
Уже сидя за столом, Алексей еще пытался разобраться в этом. Прикидывал, сколько времени могло занять его облачение в костюм, изучение управления и т. д. Но вид румяных оладий, так и просящихся быть съеденными, вскоре полностью завладел его вниманием. Разве можно было за столом, когда так кстати разыгрался нешуточный аппетит, думать о чем-то другом кроме красиво сервированного стола? Естественно, нет! Парень тут же накинулся сначала на оладьи, щедро политые малиновым вареньем, а потом на творог, заправленный изюмом. Что говорить, вкуснотища! Собственно, он это и отметил, с чувством похвалив Лизавету за кулинарное мастерство. Та, стоявшая сбоку от стола, почему-то залилась краской, что не преминула отметить Бельская.
— Все, наелся. Дышать даже тяжело, — парень, наконец, отвалился от стола. — Спасибо… Пойду, а то, правда, опоздаю.
Проводив его взглядом, Бельская начала о чем-то расспрашивать Лизавету. Горничная мялась, смущалась. Только всего этого Алексей уже не видел. Собирался, одевался, обувался и бежал к порогу, где его уже давно ждала машина.
В гимназию он все-таки опоздал. Сделав виноватое лицо, извинился и прошел к своему месту. Математичка, старая мегера с лицом, напоминающим сморщенное яблоко, скривилась. Была бы ее воля, она еще и сплюнула бы на пол. Дело в том, что Бельского она с самого начала невзлюбила, считая выскочкой и неучем. Тот, честно говоря, отвечал ей тем же. Вот такая у них была взаимная неприязнь.
Едва Алексей успел разложиться, как в дверь класса громко постучали. Педагог сделал паузу, видимо, надеясь, что посторонний звук сойдет на нет. Стук продолжился, став более громким и настойчивым. Так стучал не запоздавший гимназист, а тот, кто имел право на особое к себе отношение. Женщина медленно подошла к двери и, резко распахнув ее, замерла. Оттуда кто-то негромко заговорил просящим и одновременно требовательным голосом. Выслушав говорившего, она аккуратно прикрыла дверь. После повернулась и уничижительно посмотрела на Алексея.
