— И что вам говорили о таких источниках?
Я хотела рассказать, но потом решила повременить с этим: откуда мне знать, как ректор использует эту информацию? Вдруг он вообще охотник? Думать подобное о нем было неприятно, но я уже ни в чем и ни в ком не могла быть уверена.
— То, что их воды помогают при разных недугах, — сказала я полуправду. — Но, полагаю, вы и сами это знаете.
Ректор кивнул, но мне показалось, он понял, что я что-то недосказала.
Два озера оказались полной противоположностью друг друга: одно с темными водами в окружении стены из старых мрачных елей, другое — кристально прозрачное, в кольце из пышных кустов и лиственных деревьев, в эту пору окрашенных в багрянец и золото. У последнего, озера Исцеления, мы задержались.
— Тут очень красиво, — заметила я, щурясь от солнца, которое внезапно выглянуло из-за туч.
— Если хотите, можем побыть немного здесь, — предложил Мадейро.
— Можем и побыть, — эхом отозвалась я. Признаться, я немного смутилась, но виду не подала. — А вы не спешите?
Ректор извлек из внутреннего кармана часы, открыл их:
— Пока нет.
При взгляде на его часы внутри что-то дернулось. Затем перед глазами возникла картина: я — еще девочка, какой-то мужчина вырывает у меня шкатулку, кричит. Нет, это не посторонний мужчина, это мой отец… Отец? Крышка шкатулки случайно открывается, и часть ее содержимого — серьги, браслеты, броши — сыпется на пол. Мужчина торопливо подбирает их, кричит на меня зло, я плачу. Потом он уходит, а я замечаю на ковре забытые им часы… Эти самые.
— Паола! — Итан Мадейро обхватил меня за плечи, и я вынырнула из воспоминаний.
— Ваши часы… — пробормотала я. — Они…
— Да, их подарили мне вы, — ответил он.
— Подарила их вам? — переспросила растерянно.
— Вы не это вспомнили? — я уловила в его тоне разочарование.
— Нет… Себя в детстве… И мужчину… Отца… Почему мне хочется его так назвать? Ведь у меня другой отец…
— Это, видимо, ваш приемный отец. Вас удочерила семья Грандов в детстве, взяли из приюта, — ответил Мадейро.
Его руки по-прежнему лежали на моих плечах, даруя странное ощущение защищенности.
— Откуда вы знаете? — поинтересовалась я.
— Вы сами мне рассказывали об этом, — и легкая усмешка.
— Что еще вы обо мне знаете?
— Нет так уж много. Ваша приемная мать рано умерла, вы жили с отцом. У вас были не очень теплые отношения…
— Это было заметно, — я на миг вернулась в то воспоминание.
— Вы отучились в столичном университете, затем приехали к нам сюда на стажировку, — продолжил Мадейро.
