Воспоминания нахлынули разом. Я вздрогнула, и Аки, по-своему расценив это, плотнее закутал меня в платок. Не оборачиваясь, я спросила:
— Что значили твои слова… тогда? Про то, что Курх должен растаять, чтобы пришла Весна. И про других Зимних жен.
Рука, расправлявшая складки плаща на моем плече, замерла.
— Видишь ли, малышка, Весна приходит лишь тогда, когда в сердце зарождается любовь. Таково предназначение и проклятие Зимнего духа, такова роль Зимних жен.
Я огляделась вокруг, окинула взглядом голые деревья, холодную бурую землю, местами присыпанную снегом, серое небо, затягивающееся тучами, обещавшими скорый дождь, и сердце сжалось от горького чувства.
Я не хотела произносить вслух то, о чем думала уже многие дни.
— Наши старейшины говорили, настоящей Весны не было уже очень давно, — только и смогла выдавить я.
— Это так, — подтвердил Аки.
— Значит ли это, — я замолчала, подбирая слова, — что Курх не любил ни одну из… нас?
Аки приобнял меня за плечи.
— Я не знаю.
Мы вновь замерли в молчании.
— Видишь ли, — осторожно начал Аки, — духи бессмертны, а век людей короток. Мне сложно представить, каково это, быть обязанным любить кого-то, заранее зная, что обречен потерять. Но такова воля богов, малышка. Иначе невозможно.
— Но как же вы с Айни? — мне вспомнилось спокойное равнодушие волчицы к тому, что её партнёр — бессмертный дух. Да и Аки не казался несчастным.
— Мы другое, — мужчина покачал головой. — Не от нас зависят Весна и Лето.
Многое теперь увиделось мне совершенно в ином свете. Отстраненность Курха, настойчивые попытки Аки вьевать у духа-Ворона то ли ревность, то ли страх потерять меня. И я, невольная участница хитрой пьесы Волчьего пастыря, почти что сумела исполнить то, что было мне предназначено.
Жаль лишь, что в играх бессмертных духов не нашлось места чувствам маленькой Зимней жены.
— Я ведь люблю его, Аки, — мой голос дрогнул, горло сдавили подступившие слёзы.
— Я знаю, малышка, я знаю.
Я опустилась на колени, подозвала Кута, погладила мягкую шерстку. Песец лизнул мои пальцы, прощаясь, и вновь вернулся к своему новому дому.
— Пойдём, — сказала я Аки.
В те дни, когда мое состояние было более-менее сносным, я много времени проводила с малышами Айни. Щенки безо всяких вопросов приняли меня как часть Стаи, охотно оставаясь со мной, когда их мать убегала с Аки «порезвиться», и вовлекая меня во все свои нехитрые игры. Я искала их, затаившихся под кустами и за широкими стволами деревьев, а потом ловила за серые хвостики. Набегавшись, волчата окружали меня и засыпали, растянувшись у ног.
