Уго вздохнул.
— Инари тяжело вынашивала ребенка. Она не рассказывала мне об этом, но, думается, все происходило так же, как с моей сестрой. Курх день и ночь сидел у ее кровати, исполнял любые желания, а, когда наступил срок, отнес к лучшей в серединном мире повитухе. И все равно она выжила лишь чудом.
И тогда пришел он. Страх. Инари боялась умереть. А Курх, как мне кажется, впервые по-настоящему понял, что такое потерять того, кому отдал свое сердце без остатка.
Я вздрогнула, вспоминая Курха в полутемной бане, Курха в тумане, Курха, сидящего подле меня в доме Хранительницы и говорящего о страхе и бремени бессмертной души. Я не хотела терять его, не хотела уходить. Но я прекрасно помнила как, поддавшись панике, оказалась бессильна перед Зовом. Не в этом ли заключалась причина, по которой Инари не смогла противостоять ему?
— Курх оберегал ее от всего. Окружил ее заботой, словно защитным коконом. Мне, а после и сестре, в нем, конечно, не было места. Отец едва замечал нас. Конечно, ведь нам предстоит прожить долгие Зимы, тогда как жизнь человека коротка и хрупка. Инари с трудом пережила роды — Курх стал делать все, чтобы предотвратить появление новых детей. Инари захотела девочку, малышку, похожую на нее — Курх согласился и на это. Во время родов сестры Инари слышала Зов. Негромкий, далекий. Предназначавшийся не ей. Она рассказала обо всем мужу. А после они решили изучить туман, отыскать лазейку, которая даст ей возможность избежать губительного притяжения. Я думаю, дальнейшее тебе известно, Зимняя жена. Моя мать погибла в самом расцвете своих сил и красоты, а отец, кажется, так и не оправился от этой потери. Засушливое Лето сменилось Зимой, которой не было равных по свирепости. Мы нашли невесту в роде Рысей, но Курх-Ворон не явился на зов, ни в первый раз, ни в десятый. Лишь когда мы почти потеряли надежду, он спустился в серединный мир и согласился провести обряд.
Меня охватил ужас. Никогда, ни при каких условиях не хотела я походить на Лисицу, чья жизнь и смерть отразились на всем серединном мире, изменив его на многие-многие Зимы. Предостережения Аки и Айрын стучали в висках гулкими барабанами.
— Хочешь ли ты услышать еще что-то, Зимняя жена?
Я с трудом вынырнула из омута липких, удушающих мыслей.
— Да. Мне нужно знать больше о тумане между мирами. Чему Курх учил свою жену? Чего ей удалось достичь?
Уго задумался, невидяще глядя в пустоту.
— Инари умела входить в туман по собственному желанию и пребывать в нем сколь угодно долго. Мне кажется, Курх-Ворон пытался научить ее спускаться в серединный мир, но вряд ли они преуспели в этом. Жизнь матери оборвалась внезапно, и уход вряд ли был легким. На отца потом было страшно смотреть. Я сам попросил его оставить нас с сестрой у старого Волка, и после этого не видел Зимнего духа до брачного обряда Руты.
