Лишь бы осталась!
— Я… я…
— Сирим не может дать вам такого обещания, — твёрдо сказал Гор. — Мы понимаем вашу нужду, но Хранитель сам выбирает род, когда приходит срок покидать верхний мир. И Сирим будет уважать решение дочери. Так же, как надлежит принимать его и вам.
— Да, конечно. Я понимаю, — старейшина покаянно опустил голову. — Простите меня, Сирим. Я не хотел напугать девочку.
— Я понимаю, — тихо ответила я. — Но Гор прав. Это решать не мне и не вам.
— Пусть приезжает, когда захочет. И вы тоже, Сирим. Вот, — мужчина раскрыл ладонь и я увидела красиво сплетенный шнурок, причудливая вязь из выдубленной кожи. — Это для Литы, у неё есть Благословение духов, я видел. Пусть возьмёт на добрую память.
Оторвавшись от моего подола, девочка несмело перегнулась через край повозки, принимая подарок. Старейшина не двигался, лишь смотрел на неё с грустью.
— Спасибо, — шепнула Лита.
— На здоровье, юная Хранительница. Надеюсь, ещё свидимся.
Повозка тронулась.
*
Гор умело правил своей упряжкой, и я полагала, что обратный путь будет для нас чуть ли не вдвое короче. И куда как увлекательнее. В отличие от моего немногословного брата, Гор всю дорогу рассказывал байки о жизни среди Медведей и своих путешествиях по серединному миру, а мы с Литой слушали, и то хихикали, то удивлялись. Под вечер девочка, утомленная дорогой, задремала, свернувшись на выстилавших скамью мягких шкурах, и я перебралась на козлы, поближе к старому Хранителю. От него веяло спокойствием и уверенной силой, и мне, особенно после утренней сцены со старейшиной, было это так нужно.
— Легко ли было выбрать род, которому решил стать Хранителем? — спросила я, украдкой поглядывая на Литу, трогательно дремавшую в глубине повозки, сжав в кулачке свое Благословение на кожаной нитке.
— Вовсе нет, — откликнулся Гор. — Раньше, конечно, было проще. В каждом роду уже жил свой Хранитель, и молодые дети Ворона могли провести несколько Зим, обучаясь у стариков. Но ты не волнуйся за Литу, она справится, когда настанет пора решать. Я это уже сейчас с уверенностью могу сказать.
— А из какого рода была твоя мать?
— Медведица. Но я к ним пошёл не поэтому. Приглянулись они мне, приняли как родного. Да и девчонка там одна была — ох! — Гор усмехнулся в седые усы. — Вот я и остался. Прожили мы с ней душа в душу до следующей Весны. Осенью, бывало, ещё матушка с отцом заглядывали, внуков побаловать. Славная была пора.
Я смотрела на его лёгкую, с едва ощутимой тенью грусти, улыбку, и гадала, какими были те, далёкие Зимы, разделявшие меня и Гора. Каким был тот далекий Курх, который навещал своих внуков, похожий на отца Литы и непохожий на мрачного Ворона, каким его помнила Айрын. Что изменило его?
