Данияр опустил глаза: Степан, судя по всему, не верит, что той ночью все было так плохо. Но эти слова, намек на похвальбу ворона, что он справился там, где оплошал алконост, Данияр еще мог пережить.
– В качестве кого?
– Перейти к нам? – уточнил Степан, с облегчением воспринимая переход к основной теме беседы. – Ты будешь делать все то же, что и сейчас. То есть останешься боевиком. Как знать, может, в будущем в нашем городе еще появятся вороны.
– Нет, – сказал Данияр, откидываясь на спинку скамьи и складывая руки на груди – жест, которому научил Мрак. Жест, который не давал алконостам обволочь объект мягкой эмпатией и заставить сделать то, что им надо. Тот же морок, но легче, в общем.
– Данияр, – еще миролюбивей воззвал к нему Степан, – мы ведь пока только поговорить. Мы предлагаем пока подумать. Не отказывайся сразу. Мы не уговариваем, а просто объясняем, как тебе легче будет. Представь себе ситуацию, когда надо будет идти одному на упырей, а ты не сможешь нас позвать.
Ворон в изумлении вскинул брови:
– Степан, это ты мне сейчас говоришь, что алконосты так обожрались, что своих обязанностей по городу выполнять не могут?!
– Что ты, что ты! – пошел на попятный Степан и только открыл рот, как Данияр, удивляясь самому себе, неожиданно речистому, добавил:
– Или это вы сами упырей подняли-то?
Сидевшие на корточках немедленно вскочили и угрожающе нависли над ним. Ворон ухмыльнулся. Короткий взгляд между ними – он заметил, что Меченая выходит из ТЦ под руку со своей бабушкой. А потому лениво потянулся, переключая все внимание обозленных алконостов на себя. Благо Степан смотрел на него со злостью и не собирался смотреть куда бы то ни было еще.
– Степан!.. – перебил он возмущенного алконоста. – Я сам по себе и ни к кому не хочу присоединяться. Надо будет – позову на подмогу. Уж кто-кто, а ведь алконосты не откажут в помощи, не так ли?
Они все уставились на него разгневанно, и ворон уже мысленно ухмыльнулся, стараясь не коситься на уходящих женщин. Ишь… Алконосты разозлились не потому, что он не пожелал стать своим, а потому, что в очередной раз их заподозрили в качествах, не подходящих для таких, как они.
Вообще, как понимал Данияр, разговор выходил тяжелым. Алконосты алчно жаждали Меченой: ее дар – огромная редкость. Ворон – желал отомстить за своих и очистить город от нежити. Если для алконостов Меченая – экзотическая фигура и, вероятно, они даже пока не знают, как ее использовать, то для него девушка – возможность помочь людям. Он вдруг резко вспомнил лица Всеволода и Мрака, и внутренности сжало сильной судорогой от напряга. Он знал, что накручивает себя, мысленно представляя алконостов крохоборами и никчемными, но ничего с собой поделать не мог. Они сделали многое для города, но сейчас… Он по-волчьи оскалился и процедил сквозь зубы:
