"Очень интересно, - отозвался я, и мне действительно стало интересно. - Hельзя ли поясней?"
"Можно", - послышалось у меня из-за спины. Я полуобернулся и увидел, что рядом мается детина в милицейской форме.
"Старший оперуполномоченный Уестественко, - детина махнул рукой, указывая на милицейскую кепочку. Это, по-видимому, должно было означать, что он мне козырнул. - Пришлый?"
Я пожал плечами и подумал, что обычно в таких случаях пользуются словом "приезжий".
"Да, я нездешний", - сказал я вежливо и кротко.
"Документы попрошу", - Уестественко протянул ладонь. Я отдал ему паспорт, и оперуполномоченный, даже в него не заглянув, отправил документ к себе в карман. Тут раздался ужасный, пронзительный визг. Визжали возле стойки; я увидел, как два пассажира из милицейского "газика" крутят руки Анастасии и тащат её к выходу. Бармен с довольным лицом наблюдал за сценой. Анастасия со змеиной ловкостью изогнулась и впилась зубами в запястье одного из сержантов; второй схватил её за волосы, давно уже не белые, а пегие, и оторвал от напарника, потом съездил ладонью по глазам.
Уестественко кашлянул и взял меня за плечо.
"Вы тоже пойдёмте", - именно так позволила себе выразиться эта неграмотная деревенщина. Я с сожалением подумал о творческой неудаче того вакуума, что таился под мундиром и создал столь непривлекательную, тупую персону. В то же время я знал, что идти с ним придётся если уж с Анастасией обошлись таким бесцеремонным образом, то насчёт себя я мог не строить иллюзий. Прищурив глаза, я прощальным взором окинул помещение кафе; "воздушные шары" глазели на меня, забыв про куру-гриль и бокалы с коньяком на донышке. Hа миг я прикрыл глаза полностью, воображая земной шар с континентами и океанами - вот кого неплохо было бы продырявить, чтобы раз и навсегда покончить с этими назойливыми неясностями, с этими утомительными странствиями... Меня грубо подтолкнули, я встал и пошёл.
Городок был мал, да удал: в нём была своя собственная тюрьма.
Судя по разговору, который состоялся у нас с Уестественко, мне недолго придётся в ней находиться.
Он привёз меня в дежурную часть, где на протяжении трёх часов оформлял разнообразные бумаги. Потом, облегчённо вздохнув, завёл в какую-то каморку и пригласил посидеть на стуле. Я попросил разрешения закурить, возражений не последовало. Тут какой-то хорёк сунулся в дверь, зыркнул в мою сторону и заметил испуганным шёпотом:
"Божий дар, товарищ лейтенант! Предназначение!"
