– Что?! – Асэби вытаращила глаза.
Тогда Хамаю взглянула ей в лицо:
– Ее с рождения воспитывали, внушая мысль о том, что она станет супругой молодого господина. Ничего удивительного, что она гораздо чувствительнее других людей.
«Так вот в чем дело!» – наконец-то сообразила Асэби.
– Неужели она меня ревновала?!
Хамаю легко подтвердила возможность того, что Асэби даже не приходило в голову:
– Я в этом уверена. Будь ты моей соперницей, я бы тоже не была с тобой столь мягкой.
Ее шутливые слова, видимо, подразумевали, что молодой господин не является предметом ее любви.
– Ладно, не бери в голову, – стукнула она Асэби по макушке. Потом налила девушке саке и насела: выпей да спой… Хамаю так шумела, что у Асэби было время прийти в себя, но она действительно почувствовала, как становится легко на душе.
В какой-то момент она подумала, уж не пытается ли Хамаю ее утешить, но тут из галереи донесся вопль:
– Прибыл!
– Молодой господин!
– Ну наконец-то, – буркнула Хамаю. Асэби, искоса посматривая на нее, тоже глянула через перила вниз.
Сбоку на площадке появились какие-то силуэты – несколько сопровождающих и мальчики-прислужники. Среди охранников в черном выделялась фигура в наброшенном на плечи светло-лиловом наряде.
– Это…
– Его Высочество молодой господин. Сын нашего любимого правителя. Ну как, понравился? – в шутку спросила Хамаю, но Асэби не сумела ей ответить. С того угла, откуда они смотрели, ей не было видно лица молодого господина. Однако его фигура казалась ей хорошо знакомой.
Интересно почему? Кажется, она уже видела кого-то похожего. А ведь она до сих пор даже из дома почти не выходила. Ну, кроме того единственного случая в детстве, когда тайком сбежала полюбоваться сакурой.
– Ах! – не сдержала она крик.
Его не могли услышать, и все же молодой господин там, внизу под ними, вдруг остановился и посмотрел вверх. До него было далеко. Он мог видеть только тени, отбрасываемые на занавес. И все же молодой господин, кажется, тихонько улыбнулся, как будто что-то высмотрел.
В это мгновение Асэби словно оказалась во власти галлюцинации, а мешавший занавес, загораживавший девушек, и все остальное будто куда-то исчезло. Вокруг вдруг закружилась метель из лепестков сакуры. Чуть розовые лепестки образовали водоворот вокруг двоих, глядевших друг на друга: одна – сверху вниз, другой – снизу вверх.
Непривычная лиловая одежда впечатляла, но главное – невозможно было отвести взгляд от этих пронзительных глаз. Руки задрожали от удивления, восхищения, желания заплакать. «А ведь мне тогда не было и десяти лет!»
