К началу сентября 1921 года греческие войска оказались в сердце Турции, однако наступление захлебывалось. Продовольствие кончалось, и под атаками турецкой нерегулярной армии поставлять его становилось все труднее. В конце концов греки вынуждены были отступить на менее опасные позиции. Но назад идти тоже было невозможно: греческая армия оказалась зажата в кольцо посреди Малой Азии. Оставалось одно – покрепче стоять на земле и надеяться на лучшее.
Львиную долю года греческие солдаты, быстро терявшие боевой дух, не могли двинуться с места. Будущее выглядело тем более мрачным из-за человека, который каким-то образом оказался командующим всей так называемой «армией Малой Азии». Генерал Георгиос Хадзианестис имел за плечами пеструю военную карьеру. К концу лета 1922 года его ментальное здоровье серьезно пошатнулось. Иногда он бредил: ему казалось, что его ноги сделаны из стекла, и он отказывался подниматься, боясь разбить их. Разумеется, многие считали, что ему место скорее в доме для умалишенных, чем на посту главнокомандующего.
Под его началом армия находилась в плачевном состоянии: усталые, давно не бывшие дома солдаты больше не хотели сражаться. 26 августа Кемаль повел свои войска в наступление. «Наша цель – Средиземное море», – так он сказал. Не прошло и нескольких дней, как турецкая армия одержала блистательную победу. Греческие батальоны были сметены с лица земли. Десятки тысяч попали в плен. Уцелевшие отряды беспорядочно бежали с поля боя, надеясь добраться до побережья. Они останавливались только ради того, чтобы предать огню встречные города и поселки. Вскоре в движение пришла огромная человеческая масса: военные и гражданские пытались покинуть территорию, погруженную в хаос. К 6 сентября первые беглецы добрались до окрестностей Смирны. Свидетельница происходящего писала в письме: «Бесконечный поток греческих бойцов… Движутся нестройной толпой: оборванные, изнуренные. А за ними – сотни беженцев: и греки, и турки… И под палящим солнцем, в клубах жгучей пыли все едва переставляют ноги».
На рассвете следующего дня на улицах Смирны ютились уже больше ста тысяч беспомощных беженцев – и с каждым часом тысячи и тысячи прибывали. В субботу 9 сентября в город вошли победители – солдаты Кемаля. Казалось, что их отличает строгая дисциплина. Никто не верил людям, мрачно предсказывающим хаос и разрушения. Гортензия Вуд, происходившая из преуспевающей торговой династии, которая вместе с ей подобными входила в высшее общество Смирны, написала в дневнике: «Идеальная дисциплина – и идеальная тишина. Ни выстрела. Так сменилось и правительство с греческого на турецкое: совершенно спокойно. Тревоги иных не оправдались». Жителей Смирны успокаивало и то, что в гавани бросили якорь военные корабли великих европейских держав, в числе которых – одиннадцать английских судов и пять французских. Даже если турецкие войска поведут себя неблагоразумно, этот грозный флот, конечно же, защитит город!
