Как обычно и бывает, самое значительно событие года, связанное с джазом, практически никто не заметил.
Писатель Кевин Джексон назвал день 8 августа 1922 года, «пожалуй, самым важным днем в истории джаза». Именно тогда один молодой корнетист из Нового Орлеана сел на поезд и отправился из своего родного города в Чикаго. Звали корнетиста Луи Армстронг. Ему был всего двадцать один год, однако он уже был известен в Луизиане, в особенности популярен на речных пароходах, курсировавших по Миссисипи. Армстронга пригласили присоединиться к Creole Jazz Band Кинга Оливера. «В Чикаго я прибыл к одиннадцати часам вечера, – позже напишет Армстронг. – Я глядел во все глаза, прильнув к окну. Любой с первого взгляда бы понял, что я деревенский».
Вступив в джазовый оркестр Оливера Кинга, Армстронг вскоре освоился на новом месте. Его потрясло качество музыки, исполняемой в барах и клубах Чикаго. Он-то думал, что это Новый Орлеан – американская столица джаза! Но теперь пришлось пересмотреть свои представления: «Мне было страшно выбежать перекусить: боялся пропустить хорошие ноты», – признавался Армстронг.
В том же самом августе на Бродвее состоялась премьера «джазовой» оперы Джорджа Гершвина. И то была не «Порги и Бесс», намного более известная: ее впервые поставили в 1930-х годах. Нет, речь идет о «Блюзовом понедельнике» [15]. Опера входила в ревю «Скандалы Джорджа Уайта» 1922 года, и впервые зрители ее услышали 28 августа. Гершвину скоро исполнялось двадцать четыре года. Прежде он работал на импресарио Джорджа Уайта, а потом получил предложение написать оперу, которая потеснила бы с подмостков «Шаркай дальше», прошлогодний хит, где участвовали чернокожие артисты. Либретто для оперы Гершвина сочинил Бадди Де Сильва.
«Блюзовый понедельник» – одноактная история о том, как игрока застрелила ревнивая возлюбленная. Все персонажи в опере – афроамериканцы, однако – немыслимый по нашим временам кастинг! – все роли исполняли блэкфейсы [16]. Зрителям постановка не понравилась. На Бродвее не были готовы видеть историю двух обреченных влюбленных в декорациях Гарлема [17]. Уайт понял, что «Блюзовый понедельник» не отвечает его запросам, и снял оперу с репертуара после первого представления. Через несколько лет ее переименовали в «135-я улица», сделали переоркестровку и в концертном исполнении показали в Карнеги-холле. Но истинное ее наследие – в так называемом «симфоджазе»: «Блюзовый понедельник» проторил дорогу более поздним работам Джорджа Гершвина, таким как «Рапсодия в стиле блюз» и «Порги и Бесс».
