— Ну, Сергей, ты прямо красавцем выглядишь, сегодня все женщины твоими будут! — с обычной простотой восхитился Хмельницкий.
— Всех мне, сам понимаешь, не объять, — улыбнулся Карцев. — А вот закадрить одну хорошенькую курочку просто обязан — коли зазвал вас сюда. Кстати, вы уже приложились?
— Выпили по одной, — солидно пробасил Палыч. — А между первой и второй…
— …перерывчик небольшой! — дружно подхватили сотрапезники и наполнили рюмки.
Минут через пятнадцать они вполне оживились и освоились, приканчивая графинчик, закуски и болтая, о чем попало. Сергей Андреевич уже собирался дать знак официантке, чтобы она несла заказанные бифштексы и второй графин, как вдруг та сама подошла к ним с просьбой.
— У вас за столом есть свободное место: позвольте подсадить к вам двух женщин?
Ответили все разом:
— Хорошеньких? (Хмельницкий). Грех отвергать женщин (Карцев). Лучше бы трех (Бутусов).
Через минуту она подвела к ним припозднившихся дам лет тридцати-тридцати пяти. Одна из них — статная, полногрудая и крутобедрая, поощрительно улыбающаяся, с уверенной повадкой — явно была лидером; вторая, как водится, держалась в тени, хотя природа и ее плотью наделила щедро. Дам усадили на лучшие места, перетасовавшись и потеснившись, стали знакомиться, предлагать водочку и остатки закусок… Они, держа марку, отказывались, сделали свой заказ; впрочем, немного погодя, выпили по рюмке…
Тем временем официантка принесла мужичкам бифштексы, гарнир, еще графинчик, а следом оделила и женщин. Тут и вовсе за столом оживились и выпили вновь, крепя растущую приязнь. Больше, конечно, балагурили Карцев и раскованная Татьяна, между тем приглядываясь друг к другу. Однако результат их обоих, видимо, разочаровал: за радушием и улыбками новообретенной знакомой Карцев распознал изрядную расчетливость; вероятно, что-то неподходящее обнаружила в разговорчивом соседе и Татьяна, так как, продолжая с ним любезничать, она стала все чаще откликаться на неуклюжие комплименты Александра, вполне подпавшего во власть ее несколько циничного обаяния. Что касается Бутусова и застенчивой Валентины, то они предпочли в застольи роли слушателей и зрителей — не забывая, впрочем, прилежно кушать и выпивать.
Вдруг в зале раздались звуки настраиваемых инструментов, и все живо закрутили головами. Из группы музыкантов на эстраде выдвинулся патлатый и бородатый ритм-гитарист и заговорил в микрофон:
— Добрый вечер, уважаемые посетители! Сегодня для вас в этом зале выступит вокально-инструментальная группа «Дрозды»! Вы слыхали, как поют «Дрозды»? («Да!» «Нет!») Нет? Ну, так сегодня услышите! И вместе с нами услышите настоящую соловушку — несравненную Лялю Солнцеву! (Из-за ширмы выпорхнула миниатюрная, символически одетая девушка с гривой черных блестящих волос и мило поклонилась). Желающие могут заказывать нам популярные песни, за исключением блатных и иностранных. Мы споем их в лучшем виде! А пока — и он повернулся к музыкантам — неувядаемый шлягер последних десятилетий: песня о жемчужине у моря, то есть об Одессе!
