— Идет ток, идет! И лампочка горит! Без мощной батареи Вольта!
— И Вы, Максим Федорович, уверяете, что нить не перегорит долго? — вклинился ректор. — Целый месяц?
— Это как повезет, — снисходительно отвечал Макс. — От качества нити зависит, полноты вакуума, сотрясений каких-нибудь…
— Но это изменит всю продукцию нашей фирмы «Электрические лампы», — заволновался Отто. — Надо будет перестраивать производство!
— Ничего перестраивать не надо, — возразил Городецкий. — Яркие свечи пойдут для своих нужд, а слабенькие лампочки — для повседневного освещения. Тем более, что для них еще придется прокладывать весьма протяженные электросети. Ибо вращателей и электрогенераторов в городе будет всего несколько, а потребителей — десятки тысяч.
— Вы полагаете приспособить для вращения водяные мельницы? — догадался Перевощиков.
— Прежде всего их, — подтвердил Городецкий. — И не мельницы, конечно, а просто водяные турбины на плотинах. Могут быть созданы электрические ветрогенераторы, а также парогенераторы. А от электросетей будут запитаны электродвигатели, являющиеся антиподами генераторов.
— Вы хотите сказать, что если к статору генератора подвести ток, то этот магнит на валу закрутится? — подскочил со стула Отто.
— Именно так, — кивнул Макс. — И тогда вместо конок мы запустим по рельсам вагоны на электродвигателях.
— Но откуда вы все это знаете? — спросил нервно Перевощиков.
— Мне показывали статью Фарадея, в которой он описал явление электромагнитной индукции, — нагло соврал Макс.
— Фарадей? Это английский или американский физик? Но я о таком ученом не слышал, — растерянно сказал профессор.
— Он долгое время был лаборантом у профессора Дэви в Лондоне, — вспоминал по ходу дискуссии Макс. — Статьи стал писать недавно.
— Разве вы знаете английский язык? — опять удивился Перевощиков.
— Йес, сэр. Морэ ор лесс. Более или менее.
— Я не перестаю удивляться масштабу вашей учености, Максим Федорович, — почтительно сказал ректор. — И это в двадцать пять лет!
— Вы правильно сослались на мой возраст, Дмитрий Матвеевич, — улыбнулся Макс. — В эти годы много знать нельзя. Я всего лишь перетасовываю в голове какие-то известные мне факты и вдруг генерирую догадки, которые иногда оказываются практически важными.
— Замечательное свойство, — криво улыбнулся Перевощиков. — Если не ошибаюсь, оно и свойственно гениям…
— Догадка — полдела, Дмитрий Матвеевич, или даже четверть дела, — возразил Городецкий. — Основная часть его ляжет на плечи практиков, которым у нас является Отто Вильгельмович. Если он не придумает массу технических деталей, полноценного генератора не получится. Так ведь, Отто?
