— А я рад. В затею Елены вновь войти в княжескую обойму я не верил. В серьезность намерений Максима Федоровича не верил тоже. Но вот же вы передо мной стоите, а ваш первенец уже зреет в вашем лоне, Лизанька — значит назад дороги не будет. Аминь. Я поговорю с вашей маменькой и буду в этот раз настойчив. Вам, Максим, лучше пока побыть дома. Я извещу вас, когда можно будет явиться с предложением.
Ураган «Елена», конечно, обрушился на Лизу и Макса, пообломал им немало перышек, но в итоге унялся — как и все ураганы. На смену гневу к Елене Ивановне вернулась практичность, она вызвала будущего зятя «на ковер» и стала методично его пытать: где он предполагает жить с ее дочерью, как и на что обустраивать жилище, чем вообще будет обеспечивать семью? Городецкий отвечал уклончиво, так как и сам не знал внятных ответов на эти вопросы, но все же смог убедить амбициозную даму в наличии у него обширных связей в средах московской аристократии, «интеллигенции» и купечества. Связи эти были, в основном, косвенные, через посредников, но Елена Ивановна добыла, видимо, информацию о Городецком по своим каналам, и она ее удовлетворила.
— Мы с Алексеем Павловичем решили, что вы можете этот год пожить с нами — места в особняке князя Мещерского достаточно. Но строить дом необходимо с первого дня после венчания. И я надеюсь, что он будет самым современным домом Москвы — ведь вы известны не только своими фантазиями, но и изобретениями?
И вот в начале сентября в церкви Успения Пресвятой Богородицы на Могильцах состоялось венчание рабов божьих Максима Городецкого и Елизаветы Иноземцевой. Батюшка наказал им жить в любви до гроба и плодиться щедро, населяя землю Русскую богатырями и красавицами (так и сказал, оригинал этакий!). Посаженными отцами были: у невесты — князь Мещерский, а у жениха — декан физико-математического факультета Московского университета профессор Перевощиков.
Посаженные матери: соответственно сестра князя Мещерского (та самая тетушка) и Олимпиада Модестовна, помолодевшая от этой роли на 10 лет (а еще на 10 за счет шикарного платья с кринолином). 47-летний профессор даже спикировал на нее и оживленно беседовал на обратном пути к дому Мещерского. Впрочем, идти было недалеко. Поскольку особых друзей и подруг ни у невесты, ни у жениха в Москве не оказалось, свадебный обед не был предусмотрен: все гости, пришедшие с венчания, выпили по бокалу шампанского, потом сели пить чай с большущим тортом и на этом с молодыми распрощались. А Лиза с Максимом улеглись на брачное ложе.
