— Раз уж вы сосредоточили у себя во взводе все трофейные карабины с прошлой стычки, то вам поляков прежде всего и отпугивать. Мы в случае чего налетим, но огонь вести вам.
— Тогда прошу передать нам и эскадронные мушкетоны, — заявил комвзвода. — Мои гусары к ним уже привычны.
— А рожа не треснет, поручик? — осклабился комэск. — Мушкетоны — оружие ближнего боя. Нам они тоже не помешают.
— Вы из них раз пальнете и за сабли схватитесь, а мы разобьемся на пары и будем пулять и перезаряжать…
— Вот карабины и перезаряжайте.
— У нас их всего десять…
— Зато они стреляют на 300 шагов. К тому же учтем ваш штуцер и бесчисленные пистолеты!
Взвод Ржевского расположился в версте от переправы, в деревеньке домов на двадцать. Грозно приказав жителям не высовываться из домов, поручик расположил гусар попарно за банями, а их приученных лошадей положил рядом. По договоренности с ротмистром три других гусарских взвода должны были кружить впереди, перед лесом, из которого вела дорога к мосту. Эскадрон Корша расположился левее, прикрывая прибрежную дорогу через Ганцевичи. Вскоре из леса выскочил арьегардный взвод и пошел наметом к передовым гусарам Епанчина. А следом стали выскакивать уланские полуэскадронные колонны: одна, вторая, третья… Гусары разлетелись перед ними, охватывая со всех сторон, но мало их было в сравнении с поляками, втрое меньше. Да еще эти пики, смертельно опасные в открытом столкновении… Тем временем уланы построились в фигуру вроде свиньи и помчались в сторону деревни и переправы. Гусары кинулись на фланги этой свиньи и, подскакав, выстрелили из немногочисленных мушкетонов и личных пистолетов, после чего ринулись в стороны, уворачиваясь от пик разъяренных поляков. Головная же часть свиньи (полуэскадрон) продолжила свое движение.
— Токарев, Демидов, — яростным шепотом приказал своим телохранителям Ржевский. — «Чеснок» на дорогу!
Гусары схватили по заготовленному мешку, выскочили к крайнему дому деревни и стали бросать из-за него на дорогу пригоршни железных пирамидок, стараясь не попадаться на глаза уланам. Прозвучал одинокий выстрел поручика, и командующий уланами беломундирник упал на гриву своего коня.
— По коням огонь! — прозвучала команда. Десять карабинов произвели залп, и передняя группа всадников полетела на дорогу.
— Пистолеты к бою и сюда! — закричал Ржевский, и безружейные гусары бросились из-за своих бань к крайнему дому деревни.
Уланы тем временем оправились от первого шока и хлынули на деревню, желая обнаружить и переколоть ее защитников. И тут их кони сходу нарвались на «чеснок», образовав в итоге грандиозную кучу малу. В эту кучу полетели пистолетные пули (теперь вовсе не по коням) и около тридцати горячих польских парней потеряли желание участвовать в этом бою. Задние же ужаснулись, резко развернулись и помчались к спасительному лесу.
