Зато большим умом не отличаются и оказываются часто мишенями для насмешек — но, конечно, за их спиной. Самым верным способом отличить один тип от другого — замерить угол срастания нижних ребер с грудиной: у эктоморфов он остроугольный, у эндоморфов — тупоугольный, а у мезоморфов — прямоугольный.
— А давайте проверим! — загорелся Надеждин. — Как это делать?
— Просто расстегните сюртук и жилет… А теперь втяните живот. Я прочерчу кончиками пальцев линии под ребрами, а вы, Виссарион, смотрите и оценивайте…
— Явный острый угол, — сказал Белинский.
— Становись теперь ты, — сказал ему довольный профессор.
Эксперимент повторили — с тем же результатом.
— Теперь встану я, — вызвался Городецкий, — а вы измеряйте.
— У вас и так видно, что угол тупой, — заявил Белинский.
— Что и требовалось доказать, — подытожил Городецкий.
— Удивительно! — восхитился Надеждин. — Я первый раз о такой классификации мужчин слышу, но готов в нее поверить. А что этот Дойл говорит по поводу женских форм?
— Они делятся на те же три типа и даже определяются по тому же углу срастания ребер. Но отличия их меж собой еще явственнее. Дамы-эктоморфы имеют миниатюрную грудь (хотя иногда очень пикантной формы) и луковицеобразный крутой зад при узком туловище и плечах и длинных ногах. Для эндоморфов напротив характерны великолепные объемные тити и широкие бедра, но, увы, им присущ плосковатый зад, часто в виде перевернутой трапеции. К тому же они легко толстеют и теряют женскую привлекательность. Мезоморфы — крупные высокие широкоплечие, титястые и узкобедрые. Может о любви с ними тоже кто-то мечтает…
— Но вы не сказали нам, какими чертами характера наделены эти типы женщин, — спохватился Надеждин.
— Толком это не изучено, так как женщины более скрытны, чем мужчины. Но надо думать, что все примерно так же: стройные себе на уме и более пылки, дебелые общительны и, вероятно, более легкомысленны, атлетичные же любят убираться в доме и работать в поле…
— Думаю, что эти данные и рассуждения лучше подавать в шуточном ключе, — засомневался Белинский. — Иначе в обществе могут разгореться нешуточные страсти.
Утро следующего дня Максим встретил в гостиничной постели и сказал себе: «Сегодня, кровь из носа, надо приискать комнату в частном секторе. Хорош кормить отельерных кровососов!». Перед сном он разложил свои деньги и насчитал 943 рубля. Это вроде бы и немало (Надеждин пообещал ему платить для начала 50 рублей в месяц — с доплатами в случае увеличения тиража), но для поддержания даже внешности дворянина вряд ли надолго достаточно. Умываясь над раковиной, он посмотрел на себя в небольшое настенное зеркало и ужаснулся: щетина-то за ночь выросла! И что теперь с ней делать? Осмотрев ворот рубашки, еще более помрачнел: несвеж он, явно несвеж! То-то эти черти, джентльмены, имели по дюжине одинаковых рубашек! Шейный платок (то бишь галстух) ворот прикроет, но как показаться тому же парикмахеру? Не-ет, надо приобретать бритву, помазок и прочие прибамбасы! И надо купить все-таки часы: такой вроде бы барин, а время у кого попало спрашивает… Оставаясь в халате, Городецкий выглянул в коридор, никого не обнаружил, пошел искать какого-нибудь служащего и наткнулся на вчерашнюю бабу.
