Весьма лестное предложение
В третьем салоне папского самолета, отведенном для журналистов, мне вспоминалась под мерный гул моторов история, которая предшествовала этим поездкам. Эта история моего участия в папском пресс-пуле началась в Риме в канун Пасхальной недели 2002 года с неожиданного телефонного звонка: в трубке раздался хрипловатый, с характерным испанским акцентом, голос пресс-секретаря Папы Римского Хоакино Наварро-Валльса, бывшего врача и журналиста. Доктор Наварро, обычно не очень балующий нашу пишущую братию своим вниманием, настойчиво предлагал явиться в Апостольский дворец на загадочную «конфиденциальную встречу» с неким высокопоставленным прелатом Римской курии.
Прибыв в назначенное время к Бронзовым вратам под колоннадой Бернини, я получил из рук швейцарского гвардейца пропуск в папскую резиденцию. Служка почтительно проводил меня через большой внутренний ватиканский двор Святого Дамаса, провел по крутой и широкой лестнице на второй этаж главного дворца и оставил у дверей с папским гербом и мраморной табличкой «Управление литургических церемоний Верховного Понтифика». Там уже собралась стайка коллег из Ассоциации иностранной прессы, которые гадали о причине столь таинственного вызова. Увидев меня, они радостно загоготали: «Все понятно, сегодня нам наконец сообщат о визите папы в Россию!» И ошиблись.
Ровно в десять под звон колоколов собора Святого Петра к нам вышел высокий худощавый священник в очках и пригласил в свой кабинет. Это был главный папский церемониймейстер монсеньор Пьеро Марини, епископ Мартиранский, всегда стоявший по правую руку Иоанна Павла II во время торжественных служб и потому всем хорошо знакомый благодаря телевидению и фотографиям в газетах. Просторный и светлый кабинет с окнами на площадь Святого Петра был «выкроен», как нам объяснили, из бывшей опочивальни папы Юлия II, на стенах сохранились остатки старинных красочных фресок школы Рафаэля.
