Провели меня через большую залу, две гостинные и, наконец, в диванную, где все семейство сидело около чайного стола. Это было около 10 часов утра. Человек пожилых лет, с физиономией, внушающей почтение, встал с кресел и спросил меня, кого вам угодно?
— Его превосходительство Александра Матвеевича Нестерова[21].
— Это я! — отвечал он.
Я вручил ему письмо моего начальника.
— Прошу садиться, — сказал он и пошел в кабинет.
Почтенная старушка, супруга г. Нестерова[22], на лице которой сохранились еще остатки бывшей красоты, приветствовала меня ласково и посадила подле себя. Все расспрашивали меня о моем начальнике, о ревельском житье. Все дышало здесь спокойствием, счастьем, древней патриархальной жизнью, которую ныне напрасно искать будем. Меня подчевали, разговор оживлялся более и более, и через несколько времени я уже сделался как будто давнишним знакомым. Теперь возвратился и хозяин, который, обратясь ко мне, сказал:
— Ваш начальник относится о вас так лестно, что отзыв его такому молодому человеку, как вы, делает много чести. Но где остановились вы?
Я сперва не знал, что отвечать; наконец, ободрясь, признался откровенно, что еще не знаю.
— Остановитесь у нас. Дети! — прибавил он, — у вас комнат много, уступите ему одну.
Не дождавшись моего ответа, новые мои знакомые повели меня к себе и предоставили выбор комнаты. Я был так тронут этим обязательным приветствием, что когда сказали: выберите любую комнату, я едва отвечать мог: «Как и где вам угодно». Они действовали за меня, велели принести мои пожитки и, увидя один чемодан, в сопровождении которого не было даже подушки, «вы верно приехали курьером?» — спросил, улыбаясь, старший сын.
— Точно так, — отвечал я, и показал подорожную.
— Не беспокойтесь, — отвечал он, — мы найдем для вас нужное, — и на ухо отдал приказание своему камердинеру.
Едва успели мы кое-что уладить, установить, как позвали нас к батюшке.
— У вас, верно, есть письмо к сестре моей, матери вашего адмирала, поторопитесь его доставить, — и обратясь к старшему сыну, сказал: — Афанасий! свези его к тетке Анне Матвеевне[23].
Ее дом тоже находился в Немецкой Слободе и недалеко от дома г. Нестерова.
Я облекся во всю форму и вытянулся перед матерью моего начальника; она была дама роста невысокого, с лицом еще свежим, с приветливой улыбкой; глаза ее горели как огонь, обнаруживая ум и проницательность. Начальник мой был очень похож на мать свою: тот же рост, те же глаза, та же физиономия, та же приветливая улыбка, и если б я встретился с ней случайно, то немедленно принял бы ее за сестру или за мать его.
