Тим Кук, генеральный директор Apple, недавно объявивший о крупнейшей годовой прибыли в корпоративной истории (53,4 миллиарда долларов), однажды ответил на требование к компании Apple увеличить прибыль акционеров заявлением, что его цель – не получение наибольшей прибыли, а усовершенствование продуктов, чтобы они приносили большую финансовую отдачу. Такой подход логичен для всех, кроме спекулянтов, беззаботно рыскающих в поисках краткосрочных финансовых прибылей за счет увеличения стоимости. Как сказал однажды Джек Уэлч, бывший генеральный директор General Electric, «стоимость акционерного капитала – самая глупая идея в мире».
Платон указал, что чрезмерный аппетит можно напрямую связать с плохим поведением. Это заставило Аристотеля провести жесткую границу между производством вещей и производством денег. Оба философа, несомненно, были бы разочарованы высокочастотным трейдингом[31]. В 2013 году после того, как агентство «Рейтер» обнародовало данные о выпуске продукции, алгоритмы за 15 миллисекунд получили от торговли акциями общую сумму в 28 миллионов долларов. Бесспорно, были сделаны большие деньги, но за счет чего?
Чарльз Хэнди, современный философ, делает высказывает в своей книге «Вторая кривая» («The Second Curve») похожую мысль: если деньги становятся целью деятельности, значит, что-то идет не так, как надо. Деньги – это всего лишь безопасный способ хранения и передачи ценности (или «замороженное желание», как более поэтически выразился Джеймс Бьюкен). Деньги сами по себе бесполезны, их смысл в том, чтобы обменять их на что-то другое.
Однако цель многих диджитал компаний, например, – как раз зарабатывать деньги, продавая себя. Кроме того, кажется, они стремятся дестабилизировать рынок, поставляя что-то быстрее и удобнее, чем конкуренты. Но в конечном итоге для чего? Какова их великая цель? Для чего они нужны, помимо экономии времени и привлечения клиентов для рекламодателей?
Высокочастотный трейдинг – это, безусловно, умно, но социально бесполезно. Он не делает ничего, только деньги для небольшого количества людей. Кроме того, в то время как риска для владельцев алгоритмов практически не существует, для общества в целом это совсем не так. Огромные прибыли приватизируются, но огромные потери, как правило, распределяются на всех.
Объединение в сеть имеет множество преимуществ, но также означает и общие риски, то есть возможность общесистемного сбоя. До сих пор нам везло. Обвал биржи вроде того, что произошел 6 мая 2010 года, – единичный случай. В тот момент высокоскоростные торговые алгоритмы решили продать акции на миллиарды долларов в считанные секунды, вызвав мгновенный приступ паники. Наша слепая вера в могущество и непогрешимость алгоритмов делает такие сбои более вероятными и более серьезными. Кристофер Стайнер, написавший «
