Одно из возможных объяснений заключается в том, что ощущение себя несчастными – следствие себялюбивого самокопания людей, не сталкивающихся напрямую с угрозами физической расправы. Существует также мнение, что мы все чаще диагностируем как болезнь вполне естественное состояние человека или что коммерческие фирмы внушают нам состояние тревоги, чтобы продать побольше вещей, которые нам не нужны. Зачем просто торговать смартфонами, когда вы можете построить целый бизнес на одиночестве и продавать нескончаемое блаженство людям, жаждущим самоутверждения, признания и повышения самооценки?
Цифровые фантазии и побег от действительности можно рассматривать как логичную психологическую реакцию на социальный дисбаланс, и особенно на чувство безысходности, вызванное стагнацией экономики, огромным долговым бременем и старением рабочей силы, которая не желает покинуть свое рабочее место и уйти на пенсию. Такие пессимистические настроения накрыли Японию уже в 1990-х годах, и есть мнение, что Европа движется в том же направлении: медленный экономический рост совпадает с ростом государственного долга, снижением рождаемости и увеличением продолжительности жизни.
Даже в США, колыбели бесконечного оптимизма, некоторые представители поколения Миллениума потеряли веру в будущее, полагая, что падение неизбежно и что уровень жизни родителей для них недостижим. Это полностью противоречит той безграничной вере в будущее, которую еще можно найти в некоторых анклавах вроде Силиконовой долины, где царит истовая вера в то, что технологическая мощь способна изменить мир, даже если эта технология перестанет продавать нам свой типичный продукт – комфорт.
Но мысли об упадке преследуют не только молодых людей. Не так давно я принимал участие в ужине, организованном крупной бухгалтерской фирмой. Один из партнеров фирмы рассказал мне о разговоре, который состоялся у него с мэром одного прибрежного города в Великобритании. Какова главная проблема мэра? «Люди приезжают в мой город, чтобы умереть, но не умирают».
В течение следующих двух десятилетий во всем мире число людей в возрасте 65 лет и старше почти удвоится. Это может привести к невероятной по величине экономической стагнации, а также к тревожности и неуверенности в завтрашнем дне и у старшего поколения. Писатель Фред Пирс высказал предположение, что сейчас на земле проживает 50 процентов всех людей, которые когда-либо на протяжении человеческой истории достигали 65-летнего возраста. Заявление, конечно, сильное, но вполне правдоподобное. Можно сделать вывод, что практически каждый регион, за исключением части Африки, Ближнего Востока и Южной Азии, стоит на пути к будущему снижению производительности и усилению консерватизма.
