Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольникова | страница 82

— Но он приглашал вечером, — ответил я. — Назначил, когда? В восемь часов.

— Мало ли что! Времени у него не хватает. Пришли бы днём, было бы лучше.

— Серёжа, ты рассуждаешь, как ребёнок!

— А ты — как чиновник! — огрызнулся Есенин.

— Довольно дурить. Постучим ещё раз.

Со свойственной деликатностью стучу в дверь. Ответа нет.

— Разве так стучат! — воскликнул Сергей.

— Иначе не умею! — я рассердился. — Не нравится, стучи сам.

— Если я начну стучать — дверь треснет, — улыбнулся Есенин. — Ты мне скажи, как было дело? Он действительно хотел меня видеть?

— Я уже десять раз говорю об этом: встретился он мне сегодня утром на Тверской и спрашивает: «Правда, что вы близко знаете Есенина?» Я отвечаю: «Это мой друг». Он обрадовался, улыбнулся и сказал: «В таком случае у меня к вам большая просьба. Познакомьте меня с ним. Я так люблю его стихи. Хочется посмотреть, каков он. Приходите сегодня вечером часов восемь вместе с ним… А ты хочешь, чтобы я привёл тебя в три часа и сказал: „Здравствуйте, мы пришли к вам обедать“, — так, что ли?

Есенин засмеялся.

— Ну ладно, тогда постучу я. — И забарабанил так, что через минуты две дверь приоткрылась и показалась голова Фёдора Фёдоровича Раскольникова. Увидев меня, он догадался, что рядом Есенин, и широко распахнул дверь.

Сергей Есенин

— Простите меня, грешного. Задремал, а потом и заснул крепким сном.

— А вот Серёжа так громко стукнул в дверь, что вы проснулись. Знакомьтесь: это и есть тот знаменитый поэт, которого вы любите и которого просили представить перед очи свои.

Раскольников обнял Сергея.

— Так вот вы какой! Я вас таким и представлял. Именно таким. Разве чуть-чуть повыше.

— Какой уж есть, не обессудьте, — шутливо проокал Есенин.

— Ну располагайтесь в моих апартаментах. Других нет. С трудом нашёл эту комнату. А вот и дары природы, которыми я в данный момент располагаю. — Он указал на яблоки. — Что касается напитков, то могу предложить абрикосовый сок.

Раскольников, недавно „выпущенный“ из Англии, <…> был в ореоле романтической славы. Воодушевлённый и целеустремлённый революционер, он держался просто и естественно, очаровывал не только умом, но и обаятельной внешностью. С дружелюбием и доброжелательным любопытством всматривался в улыбающееся лицо Сергея, который не мог скрыть удовольствия, что „сам“ Раскольников заинтересован им и восхищается его стихами. Мне было понятно, что они так быстро нашли общий язык. Не было и тени стеснения, какое бывает при первом знакомстве. Через несколько минут все говорили, будто давно знали друг друга.