– Совершенно нет, господин, – тут же открестился Канси. – Просто он спас мне жизнь.
– А вот это уже интересно, – поднял брови самурай. – Но все же маловато для служивого асигару.
– К тому же, он владеет искусством врачевания. Я этого не видел на деле, но его рассказам я склонен поверить. – Канси довольно долго выпытывал от Стаса те или иные действия в случае разнообразных ран. А так как не было никакого прикладного пособия, то приходилось старательно объяснять. Единственное, Ордынцев старался все же снизить количество неожиданных знаний вроде необходимости дезинфекций, сконцентрировавшись на практической стороне вопроса.
– А вот этого намного интереснее. Канси, а ну ка, помолчи. Вроде тебя зовут Широ? Где ты научился священному искусству медицины? И что у тебя с кожей? Ты пользуешься белилами?
– Господин, – Стас на всякий случай поклонился, правда тут же все это запорол, по привычке посмотрев в глаза самураю, после чего плюнул и не стал ничего менять. Сбоку раздалось раздражённое шебуршание. – Такая кожа у меня с рождения. Я не пользуюсь никакими белилами. Что же касается медицины, то рядом с нашей деревней однажды остановился странствующий мудрец. Он изучал тайны жизни и само устройство нашего мира, – Стас старательно плел путы лжи, стараясь нигде не подставиться. – …Мне повезло, что он решил принять меня в ученики. Ну и пока он помогал нашим деревенским, он позволил мне перенимать его науку.
Стас грустно вздохнул, опустив взгляд.
– Правда мое обучение так и не успело закончиться. Мудрец был слишком стар и умер, многого не поведав. К примеру, он не рассказал про использование трав и лекарств. Поэтому я умею лишь зашивать и обрабатывать раны.
– Очень полезный и редкий навык, особенно на войне, – не согласился Тэйчи, теперь уже задумчиво разглядывая землянина. – А всякие травки оставь глупым знахаркам, лечащим полуграмотных крестьян. Считать, писать умеешь?
– Умею только считать в уме. – Стас вовремя успел сообразить, что арабские цифры скорее всего не найдут понимания у местных.
– Необычный навык, – хмыкнул Тэйчи. – Значит, Канси, ты готов за него поручиться? Не похоже на тебя. Неужели спасение жизни и умение врачевать – это все?
Ловкий замолчал, после чего решительно кивнул. Стас оценил, что он не стал говорить про Леви, видимо, посчитав ее лишним фактом.
С другой стороны, в свете открывшихся фактов, уже сам Ордынцев не был уверен в отсутствии у Канси скрытых мотивов.
