За чугунной оградой на противоположной стороне улицы Пол заметил лису. В свете уличных фонарей она то появлялась, то исчезала на тротуаре.
Наконец он нарушил молчание:
— У меня специфическое лицо.
— Что? — не поняла Бриджит.
— Ты же это хотела спросить? Как мне удается делать то, что я делаю?
— Да, но…
— А теперь, — перебил он, — ты скажешь, что хотела спросить не только об этом.
— Ты еще и мысли читать умеешь?
Повернувшись, Пол посмотрел ей в глаза.
— Окей. Я тебя слушаю.
— Ну да, Шерлок, ты совершенно прав. Это то, что мне хотелось узнать. Но ты не можешь обладать «специфическим лицом» — оно у каждого свое. И в твоем нет ничего особенного. Без обид.
— Ты всерьез считаешь, что, сказав «без обид», ты волшебным образом делаешь свои слова безобидными?
Впрочем, она права. В его лице не только не было ничего особенного, но даже наоборот — оно было совершенно типичным. Рост около ста восьмидесяти сантиметров[2], голубые глаза, каштановые волосы. Он был абсолютно заурядным человеком — в этом все и дело. Средний во всем, с самыми распространенными чертами лица. У него не было ни единой приметы, которую можно было бы назвать «особой». Каждая черточка его физиономии являла собой непревзойденный шедевр заурядности, эстетическое воплощение незапоминающейся посредственности. Но вместе они складывались в оркестр, способный воспроизвести лицевую музыку богов.
— При этом, — продолжила она, — Маргарет думает, что ты ее внук…
— Сын, — поправил Пол.
— Точно. Старый Донал, лежащий дальше по коридору, считает тебя молодым парнем его соседки. А миссис Джеймсон решила, что ты…
— Я не уверен, — перебил Пол, — но мне показалось, что она принимает меня за дворецкого.
— Честно говоря, она со всеми обращается как с прислугой. На прошлой неделе допытывалась у меня, хранится ли ее судно отдельно от остальных. Эта женщина всерьез считает, что ее дерьмо не воняет.
Пол улыбнулся. Миссис Джеймсон в самом деле проявляла великосветские замашки.
— Я хотела спросить, — сказала Бриджит, — зачем ты притворяешься тем, кем на самом деле не являешься?
Пол пожал плечами.
— Наверное, так проще, — он нисколько не лукавил: пусть это и не вся правда, но он ответил честно. — Пациенты, к которым приглашает меня больница, уже старые, с мерцающим сознанием. Ты видела, на что это похоже, когда люди навещают родственников, страдающих деменцией или чем-то таким?
— Это нелегко, — кивнула Бриджит. — Им приходится беседовать с родным человеком, который их не узнает. Душераздирающее зрелище. Со временем визиты к таким пациентам становятся все реже, поскольку от них одно расстройство.
