Самая чистая радость — но довольно ли этого? Были ли цели более значительными? Пусть даже без радости?
Хорошее, спокойное настроение весь день — как обычно после вечернего заката. Вчера днем видел супружескую пару Фриш. Обоим за пятьдесят. Трогательно видеть жену с непоколебимой верой в мужа — это заметно только по одному взгляду и по одному слову, но захватывает. Замкнутые, скромные, прочный маленький мир, собственно неудачники, но крепко привязанные друг к другу. Книги-переводы; муж пишет еще и романы.
Вечером пригласил обоих. Выпили. Немного. Но оба были после этого несколько навеселе. Музыка. При соль-мажорном концерте можно было по вниманию слушающей пожилой женщины увидеть, как она выглядела в молодости. Даже лицо стало моложе.
После этого бар «Монте Верита». Зубной врач, который выглядел как ветеринар. Из мелких служащих. Пытался выглядеть по-светски. Возможно, из-за своей жены. Красивое итальянское лицо, но с грацией коровы. Тут же маленький итальянский консул, знакомством с которым зубной врач гордится, но на которого он бросает ревнивые взгляды, когда тот танцует с его женой. Быть женатым — это значит всегда находиться в обороне. Обладать — значит терять. Человеком обладать нельзя. Разве что в фантазии. И тогда это только иллюзия. Желание обладать другим человеком — это кощунство.
Человека можно любить — это все. Но как это много!
Порто-Ронко <20.01.1936>
20 января 1936. Понедельник. Серая, сырая погода, четыре градуса выше ноля. В среду вернулся из Парижа. Ощущения дома нет. Может быть, никогда.
Позавчера в полдень звездочет Ламби. Счастливый человек, ибо абсолютно односторонний. Ничего, кроме гороскопов и таблиц. Рассказал о самом сильном переживании своей молодости. Дома был праздник. Двумя домами дальше у соседей лежал мертвец. (Может быть, даже в доме рядом.) Траур. Ребенок не мог понять, как то и другое могут быть одновременно — так близки отчаяние и радость, — как может быть веселье, если у соседа горе. Чудовищная бесчувственность жизни.
Семья — защитное сооружение природы против безбрежной тьмы. Оболочка, отделяющая от проблем человечества. Убежище для посредственности. Человечество? Какое нам до него дело? Лишь бы это не касалось семьи. Горе в доме соседа? Но с нами же ничего не случилось. Война в Восточной Африке, голод в России, наводнение в Китае? Тени против вопроса вопросов: попросит ли наконец этот инженер руки Бетти и сдаст ли Пауль свой экзамен?
