Принесли чашку с тёплым парным молоком. Тигренок налакался и оглянулся с довольным видом. На душе у него, видно, стало веселее. Он ещё раз обошёл террасу, перелез через порог и пошёл в столовую. Мы почтительно двинулись за ним.
В столовой тигрёнок тоже обнюхал все вещи, взобрался на низенький диван, растянулся на нём, откинул гордо хвост на валик дивана и прищурился на яркий свет лампы.
После сытной еды ему очень хотелось спать. Но он не засыпал, а всё время шевелил усами.
Стол накрыли для ужина, и в комнату вошёл отец. Тигрёнок обрадовался, вскочил на диване и потянулся к нему с каким-то ласковым мурлыканьем, очень похожим на тихое покашливание: «Ахм-хм-гм».
— Ишь ты! Слыхали? Засмеялся от радости, — сказала Наташа.
Отец погладил тигрёнка. Он опять улёгся на место и задремал под шум разговора.
За ужином мы всё узнали про него. Звали его Васька. Его поймали далеко, за сотни километров от нашего дома. Ваське пришлось вынести длинный, тяжёлый путь. Почти половину дороги ехали на верблюдах. Васька ехал в большой корзине. От качающейся верблюжьей походки бедному Ваське становилось плохо. Его рвало, у него начинала идти носом кровь. Тогда отец часами шёл пешком и нёс тигрёнка на руках.
На привалах они укладывались спать рядышком. И тигрёнок так сдружился с отцом, что ни за что ни на минутку не соглашался без него оставаться.
Ужин кончился. Все разошлись на отдых. В столовой потушили лампу.
Васька крепко спал на диване и ничего этого не слышал. Но, как только в доме всё затихло, он проснулся и поднял голову.
Темно… Тихо… И рядом с Васькой нет никого…
И вот этот «страшный» тигр соскочил с дивана, забегал по комнате, натыкаясь на стулья, и заорал с перепугу: «Баум! Ба-а-ум!.. Ба-а-а-ум!..»
Отец и мама услышали его отчаянные крики, но они думали, что он покричит, покричит и успокоится. А Васька не унимался. Сначала он кричал зло и сердито, потом всё жалобнее и под конец стал умоляюще звать отца дрожащим от страха голосом. И мамино сердце не выдержало. Она зажгла свет и пошла вместе с отцом за тигрёнком.
Васька очень обрадовался. Бросился к отцу, обхватил лапами его ноги и стал их лизать и тереться о них головой. Ну конечно, его взяли к себе в спальню. Привязали на длинную цепочку под столиком, на котором стояла швейная машина, подостлали ему мягкий войлок. Васька улёгся и крепко, спокойно уснул.
Прошло несколько дней. Казалось, что Васька всегда жил с нами: так все к нему привыкли.
