– Вот скотина безмозглая, – проговорила она. – Вот же болван бородатый…
Упав с такой высоты, козел наверняка свернул себе шею или сломал хребет, и, значит, на племя уже не годен, а доить козла, как известно, занятие бессмысленное.
– Куда тебя, дурня, теперь? Только на жаркое. Вот доберусь до…
И тут она осеклась.
Из ямы снова донесся какой-то шум.
Абита сощурилась, вглядываясь в темноту.
Вновь тот же звук, и тут уж сомнений не оставалось: козел здесь ни при чем. Шепот… шепот, словно бы детский, только слов Абита разобрать не смогла – казалось, язык какой-то чужой.
«Туземцы», – подумала она, но нет, дело было в чем-то еще: шепот Абита не просто слышала – чувствовала, точно слова мурашками ползли прямо под кожу. Все тело обдало холодом, и тут она поняла… поняла…
– Отпусти. Разожми руки. Мы подхватим тебя.
Абита с удвоенной силой рванулась наверх, как ни тянула книзу мокрая, грязная юбка.
Вновь тот же голос… только гораздо ближе. Бросив взгляд вниз, Абита не смогла разглядеть ничего – даже ступни ее исчезали в ужасающей тьме. Еще рывок, и локоть утвердился на краю ямы, а затем ей удалось зацепиться за край и коленом. Выбравшись наверх, Абита откатилась прочь от провала, поднялась на колени и во весь дух бросилась к выходу, к дневному свету, споткнулась, упала… и тут кто-то коснулся ее ноги! Из горла вырвался отчаянный визг, однако позади не оказалось никого.
– Оставь меня! – вскричала она.
На четвереньках выбравшись из пещеры, скатившись кубарем вниз, Абита поднялась на колени и обернулась к пещере в ожидании преследователя, кем бы тот ни оказался.
– Ты ненастоящий, – прошептала она, покачав головой. – Ненастоящий.
С этими словами она откинула волосы с глаз и увидела там, в неверных предвечерних сумерках, возвышающееся над нею невероятно огромное, исполинское дерево с кроваво-алой листвой. Не в силах пошевелиться, не в силах даже моргнуть, Абита замерла, и вдруг услышала оклик откуда-то издалека, а затем громче, ближе:
– Абита! Абита!
Обернувшись, Абита увидела на том берегу болотца Эдварда с фонарем в руке. Сгорбленный силуэт мужа темнел на фоне угасавшей вечерней зари.
Тогда она снова взглянула на дерево и обнаружила, что дерево исчезло, как не бывало… однако над исполинским пнем легонько покачивался свежий росток.
– Раньше его здесь не было, – прошептала она.
«Нет, проглядеть его я никак не могла: вон листья какие красные».
– Абита!
Абита вскочила и, огибая болотце, бросилась к Эдварду. Такой радости появление мужа не доставляло ей еще никогда.
