Говоря это, Розенберг показывал Никитину «серебряный макет иерусалимской синагоги величиной с полкомнаты».
Мы, вероятно, никогда не узнаем, о чем действительно шла тут речь: имелась ли у Пинкуса модель храма, о которой пишет Левинсон, или иерусалимской синагоги, которую упоминает Никитин. Но храм ли, синагога ли – такого рода модели, будучи большой редкостью, известны все наперечет. Одна из моделей была создана в середине XVII века Яковом Иудой Леоном из Амстердама: она воспроизводилась во множестве гравюр[91]. Автором другой был Герард Шот из Гамбурга. А во второй половине XIX века Конрад Шик построил ряд таких моделей и ездил с ними по Европе. В Петербурге, насколько известно, в частных салонах таковая модель практически не встречалась. Так что в данном случае деду было чем серьезно гордиться.
Как мы уже видели, благодаря своей активной благотворительности в 1870 году – Левушке семь лет, – Пинкус Розенберг был награжден званием потомственного почетного гражданина[92], а в 1873 году – новым почетным титулом: кавалер[93]. Справочник Петербургского купечества на этот год упоминает членов его семьи, которые живут с ним: его вторая жена Ривка, его «по высочайшему повелению усыновленный зять Израил-Шмуил» с женой Басей и их дети: Янкель, Абрам, Лейб, Исай, Софья и Роза[94]. Таким образом, мы точно знаем, что в 1870 году семья дочери Пинкуса Баси уже проживала в Петербурге, но нам представляется возможным предположить, что переезд состоялся раньше, не позднее 1867 года. Пинкус тогда вступил в первую гильдию, развелся с матерью Баси и женился на Ривке Моргенштейн, бывшей на двадцатилетие Пинкуса моложе. В 1870 году Ривка родила мертвого ребенка; надежд на других наследников мужского пола у Пинкуса, по всей вероятности, не оставалось. Именно тогда он и попросил высочайшего разрешения усыновить своего зятя, кое разрешение ему было дано. Акт об усыновлении за № 2899 датирован 3 сентября 1870 года. Сам усыновленный Рабинович и его дети получили фамилию Розенберг. Таким образом, «Лейб-Хаим Рабинович» дожил до семи лет; а в 1870 году родился «Лейб-Хаим Розенберг». Родители этого нового Лейба-Хаима стали не только мужем и женой, но еще и братом и сестрой. Как писал Ницше, которого позднее Бакст, как и все его окружение, будет со страстью читать, великий маг мог родиться только от инцеста. Думал ли об этом наш герой, когда читал и ставил Эдипа Софокла? Нам кажется, что не мог не думать.
