Однако тут же хранятся и письма, опротестовывающие это решение. Кое-кто из участников Сопротивления заявляет, что в вердикте все чудовищно искажено. Приложены даже экземпляры листовки, в которых Эверс назван предателем, – их разбрасывали по городу.
Похоже, разобраться, где здесь правда, будет сложно.
Я провожу в архивах день за днем и открываю все новые и новые коробки. Несколько выживших в Аушвице возвращаются в Дордрехт, другие люди выходят из убежищ, и по мере того как накапливаются сначала десятки, а затем сотни показаний, сомнения рассеиваются.
Один из первых свидетелей – Исидор ван Хёйден, еврей, живший всего в нескольких домах от четы Херома на Дюббелдамсевег. Он рассказывает следственной комиссии, что вечером 9 ноября 1942 года Эверс и Лукассен в сопровождении четверых полицейских из Роттердама ворвались к нему в дом с криками и бранью и устроили обыск. Через каких-то десять минут семью, успевшую пробраться в убежище, обнаружили и заставили выстроиться под охраной. Пока полиция перерывала их бумаги и вещи, ван Хёйдены услышали, как в соседней комнате зазвучало пианино. Это Эверс, покончив с работой, наигрывал популярные песенки.
Ван Хёйденов перевезли в Холландсе Схаубюрг[5] в Амстердаме; там они встретили многих дордрехтских соседей, рассказавших им о жестоких допросах, на которых заправлял именно Харри Эверс.
Никого из этих соседей ван Хёйдены больше никогда не видели.
Самому Исидору повезло, потому что у него, члена Еврейского совета, были определенные права. Ему удалось договориться, чтобы всю семью выпустили из Холландсе Схаубюрг, – он пообещал переехать в столицу и жить по зарегистрированному адресу. Едва вырвавшись на свободу, ван Хёйдены нашли более надежное убежище.
Расследование по делу Эверса тянулось месяцами, всплывало все больше похожих историй. Я перебираю содержимое коробок, и передо мной выстраивается вся его биография.
Благодаря множеству описаний Эверс предстает как живой. Светловолосый крепыш со слегка одутловатым лицом. Возраст и социальное окружение типичны для охотника за евреями: ничем не примечательный, малообразованный, любитель выпить. Внебрачный сын католички, Эверс вырос у бабушки и дедушки в Тилбурге, сменил немало занятий, в том числе работал в судостроении и ремонтировал автомобили, а потом перед самой войной вступил в нидерландскую армию. Обладая недюжинной физической силой и умея подчинять себе других, он быстро дослужился до сержанта, но в повышении до офицера ему отказали.
