К Дордрехту подъезжают уже в сумерках. Лин навсегда запомнит, как впервые увидела новый дом ван Эсов на Фредерикстрат. Перед дверью – целая толпа: это или нуждающиеся в жилье, или журналисты, которые ждут, что скажет дядя Хенк. Госпожа Херома, как всегда уверенно, идет прямо сквозь толпу. А в прихожей, в теплом свете лампы, их встречает тетушка – полная, румяная, усталая, но пышущая здоровьем. Перешагнув порог, Лин окунается в знакомый запах стряпни, стирки, сигаретного дыма и людей. Тетя заключает ее в мягкие объятия. «Линтье, вот ты и дома!» – говорит она.
Все обитатели дома высыпают в прихожую, чтобы обнять Лин. Ее хвалят, гладят: «Лин!», «Линепин!», «Лин приехала!» Кес, который вырос на целую голову, смущается и таращит глаза, а Марианна на миг застенчиво прячет лицо в подол старшей сестры, Али, но потом набирается смелости, поворачивается к Лин и спрашивает: «А где ты будешь спать?» Даже дядя выходит поздороваться, сухощавый, жилистый, с засученными рукавами и ослабленным галстуком.
Он пристально смотрит на Лин и произносит:
– Мы все так рады, что ты снова с нами.
Дом лишь ненамного просторнее, чем у ван Ларов, зато раза в два больше того, что был на Билдердейкстрат. С застекленной террасой с плотными шторами, крутой винтовой лестницей и балконом на втором этаже, выходящим на улицу. Тетя уходит хлопотать в кухне, а дядя Хенк возвращается в гостиную с высоким потолком и среди бумаг и посетителей продолжает беседу. Все совсем другое – и тем не менее знакомое. Соседи, как и раньше, заглядывают посудачить, а по дому носятся дети всех возрастов.
За ужином Али разливает по тарелкам гороховый суп, за ней входит тетушка – несет доску с нарезанной колбасой. Кончиком ножа она ловко сбрасывает по несколько кусочков в каждую тарелку. Ясно, что с едой в доме туго, но, дойдя до Лин, тетя спрашивает, хочет ли та колбасы, и в ответ на кивок кладет девочке двойную порцию. А на сладкое подают пудинг – его приготовили по случаю приезда Лин и в другие дни подают редко.
После ужина девочка выходит на улицу, где в колкой холодной темноте играют дети. Но она в игру не вступает, а идет прогуляться, не отходя далеко от дома. Билдердейкстрат, ее первая дордрехтская улица три с лишним года назад, всего в десяти минутах ходьбы, но для Лин она все равно что в другом мире. Она больше никогда не увидит свою лучшую подружку Анни Мокхук.
Завтра Лин пойдет в новую школу, познакомится с новыми соседями. Дордрехт теперь и знакомый, и новый, и она тут то ли своя, то ли чужая, и это очень непривычно. У Лин даже слегка кружится голова, как от сильной усталости.
