Шииты в Иране были еще нетерпимее, чем их суннитские современники в Османской империи. Изгнание, насильственное обращение и массовые убийства — все три эти явления в суннитских краях были редкостью, а в Иране вплоть до XIX века — характерными чертами повседневности. Западные путешественники часто отмечали жалкое и убогое положение шахских подданных-немусульман. В целом показательно, что, за поразительным исключением Испании и Аравии, исламские режимы были толерантнее в центре, чем на периферии, становясь тем репрессивнее, чем дальше они располагались от сердцевины исламской цивилизации. Немусульманам обычно было легче в Египте или Турции, Сирии или Ираке, чем в Северной Африке и Центральной Азии.
Возможно, самым ярким свидетельством восприятия зимми как низших и бесправных является риторическая демонстрация их в качестве примера дискриминации и неполноценности. Шиитский автор обвинил халифа ‛Умара в дискриминации неарабских мусульман в браке; ограничивая их права по сравнению с правами мусульман-арабов, он обращается с ними «как с евреями или христианами»>53. Сирийский историк, отмечая, что североафриканцы, завоевавшие Египет в X веке, пренебрежительно относились к солдатам восточного (не североафриканского) происхождения, заметил, что «наши братья из стран Востока среди них стали подобны зимми среди мусульман»>54. Дамасский хроникер XVIII века, записывающий арест и грубое обращение янычаров с неким мусульманином шарифом, потомком Пророка, прокомментировал, что с ним обращались «как с каким-нибудь евреем…»>55. Такое же восприятие отражено в общей формуле клятвы: «[если мои слова неправда], то пусть я стану евреем …».
Наряду с отрицательной стороной есть и положительная. Отношения между этими общинами и мусульманским государством регулируются особым законом, зиммой, и рассматриваются как договор. Коран и хадисы[25] решительно настаивают на святости договоров и на необходимости уважать жизнь и имущество тех лиц и групп, называемых муахад, с которыми заключен договор (‛ахд). По крайней мере, некоторые ранние юристы рассматривали зимму как форму договора, подпадающего под эти предписания. Показательно письмо, приписываемое знаменитому сирийскому арабскому правоведу аль-Аузаи (ум. 774). Арабский наместник Ливана подавил бунт христиан, а аль-Аузаи обвинил его в неизбирательной жесткости: наместник, по его словам, изгнал с горы Ливан зимми, которые не участвовали в восстании: «Ты убил одних и отправил других обратно в их деревни. Как ты можешь наказывать многих за грехи немногих и лишать их жилища и имущества, когда Бог постановил: „Что каждая душа приобретает, то остается на ней, и не понесет носящая ношу другой“» (Коран, 6:164). Лучший совет для соблюдения и следования — это совет Пророка … который сказал: «Если кто-то угнетает
