».
Сходство позиций в стратегических вопросах белорусизации обусловлено также и тем, что и политический класс бюрократии, и прозападная националистическая оппозиция принадлежат к основным бенефициарам белорусской суверенности. Для одних источником доходов является власть и связанный с ней бизнес, для других — оппозиция к власти, приносящая субсидии Запада.
Пропагандируя необходимость защиты этой суверенности, русскоязычная бюрократия, господствующая в стране, придает политическую легитимность курсу «ползучей» дерусизации. Идейным обоснованием такого курса служит представление о белорусском языке как «факторе защиты и обеспечения национального суверенитета». Белорусизация в этом случае означает практическое отрицание «национальной» полноценности русского языка и русской культуры, формируя представление о том, что их терпят временно, исходя из тактических политических соображений. Вместе с тем, белорусизация — это и политическая демонстрация принципиального нежелания признать очевидный факт, что русский язык и русская культура в Белоруссии столь же аутентично «национальны», как и белорусский язык и белорусская культура.
Более того, реализуемый ныне проект бюрократической белорусизации отрицает над-этнический, гражданский характер формируемой политической нации, заявляя приоритет разделяющих общество этнических ценностей над ценностями общенациональной консолидации. Как следствие, начавшийся во второй половине 90-х гг. XX в. процесс формирования нации на двуязычной, гражданской основе в наши дни начинает целенаправленно приобретать одномерное этническое измерение. Основанная на отрицании «национальной» равноценности двух языков и культур, политика белорусизации парализует процесс становления гражданской нации, становясь одновременно идеологическим препятствием для строительства Союзного Государства России и Белоруссии.
Следует отметить, что проведение очередной белорусизации является своеобразным политическим рецидивом опыта «демократической» белорусизации первой половины 90-х гг. прошлого века. Государственно-политическая кампания того времени, инициированная этническими националистами, была «демократической» лишь формально, так как ее проведение было связано с практикой административного принуждения и проявлениями русофобии. В этом первом постсоветском опыте формирования национальной идентичности белорусский этнический национализм и принципы современной европейской демократии продемонстрировали свою идейную и политическую несовместимость.
