. Например, исторических фальсификаций, подлогов, разрывов причинно-следственных связей и манипуляций с этническими маркировками. Иными словами, тех методов, которые стали уже традиционными для исторического мифотворчества новейшего времени
[15].
Собственно, иного и не было дано. У историков государства Беларусь, которое ведет свое независимое существование с 1991 г., других приемов для создания уходящей в древность «национальной истории» попросту не существовало. Это непреложное обстоятельство было продиктовано тем, что в качестве инструмента националистической интерпретации истории выступала идеология белорусского национализма, за которой стояли либо интересы господствующей бюрократии, либо политической оппозиции. В любом случае историческая истина не становилась результатом научного поиска и адекватных интерпретаций исторических источников. Историческая «истина» создавалась в интересах конкретных политических субъектов и в соответствии с тем или иным типом националистической идеологии.
Формируя новый «национальный» нарратив, историки, исследующие события и процессы, происходившие в границах современной Белоруссии, были обречены использовать в своих научных работах националистическую риторику. Более того, многие из них становились ее творцами. Таким образом, процесс исторического мифотворчества являлся одновременно процессом создания двух типов националистического дискурса — бюрократического и этнического.
В результате критерии научности исторического знания подменялись критериями идеологическими, которые свидетельствовали о характерной для работ национально «свядомых» историков «предрасположенности к настоящему». То есть, выражаясь более конкретно, к существующей политической конъюнктуре, обусловленной тактическими зигзагами проводимой в стране «ползучей» белорусизации, или к преследованию интересов одной из противоборствующих сторон.
Так в современной Белоруссии сложилась ситуация, при которой, по словам Э. Хобсбаума, историки оказались в роли тех, кто «производит» прошлое формирующейся политической нации. В результате их деятельности «национальная история» неизбежно превращается в «ретроспективную мифологию»[16].
Учитывая данное обстоятельство, автору при изучении творческих методов, оценок и результатов работы белорусских производителей «ретроспективной мифологии» пришлось в некоторых случаях отойти от академического стиля изложения и прибегать к иронии, использовать литературные образы и оценочные характеристики. Увы, но другого выхода не оставалось, так как автору пришлось иметь дело с такой весьма специфической субстанцией, как национальная «свядомасць» историков, которая идейно питает и эмоционально стимулирует их «научное» творчество и педагогическую деятельность.
