— Не боись, сестра, я сама ничего не понимаю, — пробормотала Мика сидящей на камне товарке, погружаясь в ласкающую тело воду. Плыть было легко, все три луны висели в небе и отражались в глади, невесть откуда взявшиеся подводные течения сами удерживали на поверхности, и Мика перевернулась на спину, уставившись на дивную россыпь звёзд.
— Если сон, то не будите меня, — пробормотала она, когда сзади её обняли чьи-то — ещё бы, как сложно угадать — руки, а губы прикоснулись к шее поцелуем. И у парня в роду были садисты, без вариантов, потому что повернуться и принять активное участие творящейся игре он не позволил, вместо этого принялся ласкать — руками, губами, языком, потоками взмывающей вверх, обнимающей, удерживающей и накрывающей с головой воды. И хотелось — всего побольше, и поорать — уж в этом Мика себе не отказывала — и выгнуться, и просить о большем, срываясь со всхлипов на шёпот. Даже страх, подняв было свою уродливую голову, быстро утонул где-то там, в водовороте, а Мике и подавно было не до него.
— Только скажи, и я остановлюсь, — шепчет этот смертник, а она только хрипит в ответ сорванно:
— Только попробуй, — и, кажется, это правильный ответ.
Стихи как дополнение к главе — подарок от Tamara Kokhas
Небо моё! Облаком серым,
Тучею, полною капель дождя,
Я приплыву к тебе. Словом и делом
Оберегать буду тебя.
Небо моё! Хрупкое счастье!
Ты уж прости, Радость, меня.
Пусть и не я разрывал мир на части,
Но не сберёг от войны тебя я.
— Небо моё, уже утро, — ласковый шёпот обжег кончик уха, — Бран скоро придёт тебя будить.
— Пошли его туда, где солнце не светит, — буркнула Мика, силясь закопаться в подушку. Ответом ей стал тихий смешок.
— Я, конечно, могу, но я и так попросил, чтобы тебя не будили подольше. Улитки уже готовы, через полчаса караван выдвигается.
Мика сдавленно простонала. Тело приятно ныло после весёлой ночки, и если бы ей кто сказал, что три часа сна — это норма, она бы его пнула.
— Мика…
— Встаю, встаю, — буркнула она, разлепив полтора глаза и с любопытством естествооткрывателя обозрев уже собранного Оса. При взгляде на него идти куда-то окончательно расхотелось, но Мика, простонав, села на кровати и жёстко потёрла себя по лицу.
— Мика, — начал Ос, и его серьёзный взгляд не улучшил настроение.
— Планируешь сообщить, что все было ошибкой? Не парься, я и так в курсе, — хмыкнула колдунья, пряча глаза. Ос вздохнул, взял её за подбородок и заставил смотреть прямо.
— Не говори ерунды, пожалуйста, — он был убийственно серьёзен, — Ты очень много значишь для меня, об этом я и хочу говорить.
