Лишь когда чародейка подошла к воротам, она почувствовала чье-то присутствие. Эгвин знала, что помимо её сына здесь жили Мороуз – его дворецкий – и повар, но сейчас оба слуги спали каждый в своих покоях. Нет, Эгвин ощущала присутствие и другого существа, чья сущность сплелась с её сыном. Существа, которое она одолела несколько веков назад.
Больше не пытаясь подобраться незамеченной, чародейка произнесла заклинание и призвала ветер, который врезался в деревянные ворота и разнес их на тысячу мелких щепок.
По ту сторону ворот стоял её сын. От Эгвин он унаследовал высокий рост и её глаза, а от Ниласа Арана – широкие плечи и изящный нос. Его начинавшие седеть волосы были стянуты сзади в хвост, а не менее седая борода – коротко подстрижена. Бордовый плащ у него за плечами развевался на ветру.
Но Эгвин не узнавала в стоявшем перед ней существе своего сына. Её глаза видели Медива, но вся её магическая сущность ощущала лишь Саргераса.
– Как такое возможно? Я же убила тебя.
Медив зашелся демоническим смехом.
– Мама, неужели ты действительно настолько глупа? Ты и правда думала, что смертная девчонка могла уничтожить великого Саргераса? Он использовал тебя. И твоими руками сотворил меня. Давным-давно он спрятался внутри тебя, а когда ты так умело соблазнила моего отца, передал свою сущность зародившемуся в тебе плоду. С тех пор Саргерас стал моим постоянным спутником, моим наставником и родителем, которого из-за тебя у меня никогда не было.
Эгвин не могла в это поверить. Неужели она оказалась настолько слепа?
– Ты убил членов совета.
– Не ты ли все время называла их глупцами?
– Это неважно! Они не заслуживали смерти!
– Конечно же, заслуживали. Ты не многому научила меня, мама. Ты всегда была слишком занята своими обязанностями Хранителя, чтобы воспитать сына, твоего наследника, которого сама же для этого и создала. Но в те редкие моменты, когда ты снисходила до того, чтобы заметить мое существование, ты смогла донести до меня одну истину: совет состоит из одних лишь глупцов. А Саргерас научил меня тому, какой должна быть судьба всех глупцов. Видишь ли, мама, я хорошо усвоил все ваши уроки.
– Довольно притворства, Саргерас, – качнула головой Эгвин. – Хватит говорить со мной голосом моего сына.
Медив запрокинул голову и расхохотался.
– Неужели ты не понимаешь, девчонка? Я и есть твой сын! – Он поднял руки. – И я уничтожу тебя.
То, что произошло дальше, случилось гораздо быстрее, чем ожидала Эгвин. К счастью, подробности практически стерлись из её памяти. Чародейка лишь помнила, что ей становилось все труднее и труднее отражать заклинания Медива – точнее, Саргераса – а ему становилось все легче и легче противостоять её собственным.
