Праудмур почему-то вздрогнула, когда Эгвин упомянула Короля-лича, но бывшей Хранительнице было все равно, и она не стала спрашивать, в чем дело. Тогда девчонка сказала:
– Вы можете сколько угодно отрицать свои достижения, но это ничего не меняет. Вашим примером вдохновлялись все… – Она улыбнулась, – все маленькие девочки, которые хотели вырасти и стать чародейками. В цитадели мне очень нравилась история о том, как Скавелл – первый маг, взявший себе в ученицы девушку – избрал вас первой женщиной-Хранителем, и о том, как Хранители Тирисфаля аплодировали его выбору и…
Эгвин не удержалась и расхохоталась. Она смеялась долго и громко. Ей даже стало трудно дышать, так сильно её рассмешила эта девчонка. Пожилая чародейка зашлась кашлем, но вскоре смогла его унять. Прошла тысяча лет, и тело Эгвин наконец стало стареть и чахнуть, но в ней все ещё оставалось достаточно жизненных сил. Так что она не собиралась позволить какому-то приступу смеха превратить её в немощную калеку.
Впрочем, Эгвин уже несколько веков так не смеялась.
Выражение лица Праудмур стало таким кислым, словно кто-то заставил её съесть лимон.
– Не вижу в этом ничего смешного.
– Ну, конечно же, нет, – Эгвин усмехнулась и сделала несколько глубоких вдохов. – И не увидишь, если ты и правда веришь в эти сказки, – наконец, она тяжело вздохнула. – Раз уж ты все-таки решила вторгнуться в мою личную жизнь, леди Джайна Праудмур из прославленного города Терамора, то присаживайся, – Эгвин указала на соломенное кресло, которое она мастерила весь третий год своего изгнания и в которое отказывалась садиться с тех пор. – Я расскажу тебе настоящую историю того, как я стала Хранительницей Тирисфаля, и почему я последний человек, которого ты можешь назвать героем…
Восемьсот сорок семь лет назад…
Впервые за много лет Эгвин почувствовала себя в Тирисфальских лесах неуютно. Леса, находившиеся к северу от столицы Лордерона, всегда были красивым, тихим местом, далеким от шума и суеты. Когда она была ещё совсем девочкой, мама впервые привела её сюда на пикник. Тогда это место показалось малышке Эгвин одновременно пугающим и чудесным. Она дивилась свободно бегавшим здесь животным, завороженно смотрела на невероятные разноцветные растения и поражалась тому, как много звезд можно разглядеть на ночном небе вдали от света факелов и городских фонарей.
Со временем страх отступил, и на его место пришли радость, изумление и порой – облегчение.
