- Я тоже не в восторге от этой идеи. Но по-другому никак, Кость. Я пробовала и так, и этак объяснить, но он… В общем, папа — это папа, понимаешь? Он непрошибаем.
— Понимаю, — не удержался от вздоха Константин и прижал к себе Аню покрепче. — У меня примерно такой же — если что вобьет в свою упрямую капитанскую голову — то все, туши свет, сливай воду.
Они еще какое-то время молчали. Аня переключила внимание с его руки на грудь и чертила там какие-то линии. Костя рассеянно гладил ее по плечу.
— Ладно, — что тут думать, вариантов все равно нет. — Ты мне инструкцию подготовишь — что надеть, что говорить, о чем спрашивать?
Аня рассмеялась. Прижалась распахнутой ладонью к левой половине груди, прямо на сердце.
— Зачем тебе инструкция?
— Чтобы не провалить задание, — буркнул Костя.
— Хорошо, я подумаю. В воскресенье тебе удобно будет?
— Я сомневаюсь, что мне будет удобно в воскресенье, как и в любой другой день. Так что давай не тянуть. Воскресенье — так воскресенье. Форма одежды парадная?
Она снова рассмеялась. И поцеловал его так, как ему больше всего нравилось.
* * *
Паркуя машину уже не конспиративно, а вполне на виду, во дворе дома Аниных родителей, Костя напевал. Песня эта всплыла в голове еще по дороге и прилипла неотвязно. Скажем спасибо Клизмам.
Проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина.
Как бы Константина товарищ старшина тоже не проводил до ворот… подъезда… пинками…
Так, отставить, его пригласили в гости, познакомиться. Просто познакомиться. Отец у Ани — нормальный человек, вон какая дочь у него замечательная. Договорятся как-нибудь. Без провожаний до ворот.
* * *
Гвардии старшина Иван Шевцов оказался обладателем среднего роста сухопарой фигуры, лица с резко высеченными чертами и пронзительных голубых глаз. И сейчас они буравили Константина.
— Здравствуйте, Иван Валерьевич.
Руку Косте протянули после небольшой паузы.
— Добро пожаловать, Константин.
* * *
Мама, в противоположность папе, оказалась маленькой, пухленькой и очень говорливой. Она и говорила большей частью за обедом. Да, был самый настоящий семейный обед. От предложенного спиртного Константин предусмотрительно отказался, от добавки — нет. С отменным аппетитом ел, хвалил угощение, кивал, когда спрашивали — отвечал. За чаем инициативу в беседе перехватил Иван Валерьевич, и разговор сразу стал походить на допрос.
— Вы служили, Константин?
Этого вопроса Костя ожидал. Но кроме правды сказать ему было нечего.
