Перечитал сообщения. И, кажется, сообразил.
Костя: У тебя месячные?
И снова тишина
Костя: Так трудно написать «да» или «нет»?
Аня: Да.
Через пару секунд
Аня: В смысле нет, не трудно написать. Да, именно это причина.
Костя: Ну и балда. Пошли гулять?
Тишина.
Костя: Кино?
Тишина.
Костя: В ресторан?
И, наконец, ответ.
Аня: Давай у тебя дома какое-нибудь кино посмотрим.
Ну вот, совсем другое дело.
* * *
А пирожные Аня все-таки принесла. Эклеры. Пресс еще держит оборону, но такими темпами недолго. Да и ладно. Лето один раз в год бывает, можно и расслабиться.
Фильм для домашнего просмотра Константин выбирал тщательно. Романтическая комедия с уклоном в юмор и потуги на интеллектуальность. Номинация на «Оскар», между прочим. Анечке кино вроде бы понравилось.
Поэтому когда примерно на сороковой минуте к Косте начали приставать, он не сразу это понял. Он еще пытался минуты две — идиот идиотом — ловить ускользающий сюжет. Но происходящее на экране все более упорно уплывало от внимания, которое переключалось на то, как женские губы целовали его шею, а женская ладонь пробралась под футболку и наглаживала живот. Довольно низко, скажем откровенно. Это окончательно отвернуло Костино внимание от экрана к реальной жизни. Но прокомментировать происходящее он сообразил не сразу — сначала наслаждался. Но… Но голова еще пока соображала, поэтому голос Константин все-таки подал. Голос оказался уже неожиданно хриплым.
- Анют, тебе же… нельзя?..
Она не оторвалась от своего занятия — поцелуев в шею. А рука скользнула совсем вниз, к резинке штанов.
— Но тебе-то можно…
Ах, вот как мы заговорили… Вот как мы осмелели… слава тебе, боже, дождался.
Воспользовавшись тем, что Анечка прервалась ненадолго, чтобы отдышаться, стянул футболку, освобождая поле для маневра. И чуть-чуть сполз по сиденью дивана вперед.
— Тогда я весь в твоем распоряжении.
Он успел еще поймать взглядом ее улыбку, прежде чем Анечка принялась за него всерьез.
Уф-ф-ф-ф… А так и не скажешь, что все это с ним творит девушка, которая еще пару месяцев назад была в прямом смысле — девушкой. Штаны с Кости стащили уже через минуту. Трусы — через две. Еще через полминуты он забыл, что надо дышать. Зато вспомнил, как стонать.
Умело или неумело — уже не разобрать. Все, что важно — то, что губы у нее нежные и смелые. И не только губы.
Язык.
Охтычерт. Че-е-е-ерт…
Бедра уже двигались непроизвольно, навстречу женским губам, которые приняли в себя без заминки. Твердую мужскую плоть. Идеально. Словно одно для другого специально так сделано.
