Могущественный и многочисленный славянский народ с оружием в руках, под звон мечей и пение стрел, вышедший могучей поступью на арену мировой истории и распростерший владения свои на огромное пространство от лазоревых вод Адриатики и прибрежных скал Эгейского моря до дремучих лесов верховьев Оки и Днепра, от покрытых туманом берегов Балтики и залабских лесов и полей, от прозрачных озер и холодных скал Карелии до залитых солнцем черноморских степей, не мог не приковать к себе внимание Запада и Востока.
И если заброшенными где-то далеко на севере «венедами» державный Рим только интересовался, то могучий натиск славян заставил византийских и западноевропейских писателей VI–VII вв. с тревогой искать ответа на вопрос: откуда взялись эти высокие, русоволосые, сильные и воинственные варвары, с копьями, мечами и луками со стрелами покорившие целые страны, гоня перед собой прославленные войска «ромеев», и как с ними бороться?
Этот натиск славян и продвижение их все дальше на юг и запад, когда славянские дружины дошли до Морен, Италии, Малой Азии, Африки и Испании то в качестве самостоятельного войска, то в качестве союзных и наемных отрядов, заставили историка готов Иордана констатировать, что «теперь по грехам нашим они свирепствуют повсюду», а императора Константина Багрянородного с грустью заметить, что «вся страна» (Византия) ославянилась.[3]
Современники этой эпохи «бури и натиска» славянства оставили нам свои труды. Неясные отрывочные сведения о славянах, домыслы, пересказы, записи со слов очевидцев, собственные впечатления, попытки по-своему осмыслить разные легенды, предания и сообщения — вот что представляют собой произведения античных, греко-римских, византийских, западноевропейских и восточных писателей I–VII вв. Скудны сообщаемые ими сведения, темна и неясна древнейшая история народов славянских, но тем ценнее каждый незначительный эпизод ее, запечатленный в труде древнего автора, каждая особенность славянской жизни, быта, культуры, отразившаяся в письменном источнике, каждый заржавленный изломанный серп, полуистлевший кусок ткани, простенькое украшение, добытое трудом археолога, тем ценнее следы древних славянских языков, обнаруженные кропотливой работой лингвиста в современной речи, в топонимике, в надписях, в произведениях далеких, давно прошедших веков.
В эпоху славянских войн и походов, вторжений и завоеваний, передвижений и переселений о славянах говорили и в Византии, пышной, великолепной, блестящей Византии, наследнике и преемнике Рима, и в полуразрушенном варварами и ими же варваризированном «вечном городе» Риме, в монастырях, замках и городах пестрой и многоплеменной, полуварварской-полуфеодальной Западной Европы, напуганной появлением славян у Фульского монастыря, в лесах Тюрингии, в прирейнских землях, и в городах мусульманского Востока, в Закавказье, в Малой и Средней Азии, где ученые арабские географы, путешественники, поэты и купцы повествовали о «сакалибах» и «русах», совершавших отважные походы на города Закавказья, пробиравшихся со своими товарами и на Каму, и в далекий Багдад.
