В то же самое время обращает на себя внимание наличие на всей огромной территории лесной и лесостепной полосы Восточной Европы колоссального количества названий, которые встречаются во всех ее уголках и не могут быть объяснены ни славянским, ни финно-угорским, ни литовским языками.
Попадаются сложные наименования, состоящие из двух частей, одна из которых русская, финно-угорская или литовская, а другая неизвестного происхождения, но встречающаяся и в других сложных наименованиях или самостоятельно.
Типичными остатками каких-то древних языков является ряд наименований в верховьях Волги, в земле мери и веси, в пограничных литовско-русских областях и других местах. Но что это за языки — мы не знаем. Они очень древние. Семантика их неизвестна, забыта, утрачена. Их можно было бы назвать одинаково и протославянскими, и протолитовскими, и протофинно-угорскими, потому что они созвучны и тем, и другим, и третьим и в то же время отличны от них. Они встречаются повсеместно, и одинаковые названия, не объяснимые из языков Восточной Европы, попадаются в местах, где позднее обитали и славянские, и финно-угорские, и литовские племена. Это свидетельствует о том, что если в топонимике отразилась протофинская, протолитовская и протославянская речь древних аборигенов Восточной Европы, то везде и повсеместно мы вскроем несравненно более древние слои, следы еще более древней речи давно уже трансформировавшихся древнейших обитателей с их еще доиндоевропейской, дофинской речью.
Это население, многоязычное и пестрое, навечно запечатлевшее следы своей архаической речи в названиях рек, озер, болот, уже непонятных их далеким потомкам, речи, имевшей много племенных отличий, но в то же время и ряд общих черт, характерных для огромной территории, мы называем «протоевропейцами», «палеоевразийцами».
И сможем ли мы когда-либо расшифровать остатки их языков, внесших свой вклад в формирование индоевропейских и финно-угорских языков Восточной Европы и связавших чем-то общим языки народов, отделенных друг от друга огромными пространствами, кто знает!
Несмотря на финский характер топонимики верховьев Днепра, Дона, Оки и Волги, мы должны отметить, что и здесь проникновение славян, точнее — восточных славян, русских, на север, северо-восток и восток еще в очень отдаленные времена нашло свое отражение в смешении финских и славянских наименований.
Славянская топонимика всего края от верховьев Одры (Одера) и Лабы (Эльбы) до Десны и Сожа, от Поморья до Карпат и верховьев Серета, Прута, Днестра и Буга — древнего происхождения. Она не является результатом позднейшего исторического расселения славян, как это имеет место по отношению к славянским названиям на Балканах и у берегов Адриатики или к русским наименованиям в Сибири и Средней Азии.
