– Кто же это мог быть? – глубокомысленно произнес Ромик. – Думаю, кто-то из техникума.
Ромик – и «думаю»?.. Да-а, жизнь полна сюрпризов. Аналитик!
– Кто бы он ни был – гореть ему в аду!
– Каждый сам для себя прекрасный дьявол, – нараспев произнесла странная девочка Соня, продолжая мучить безответный синтезатор.
Я уставился на нее.
– И… что это значит?
– Не знаю. Слышала где-то.
И легкомысленное пожатие плечиком.
– А ты вообще каким ветром к нам, Сонечка?
– Вова звонил…
Ну конечно. Кто бы сомневался?
До чего дошел прогресс! «Вова звонил». Хотя из присутствующих именно у Микояна как раз домашнего телефона-то и нет. И то лишь потому, что угораздило его в частном доме жить. Все остальные продвинуты – законнектчены до безобразия. Правда, в этом времени лишь один я знаю, что означает сие нерусское слово.
– Что за пара сейчас? – спросил я то, что спрашивал у всех каждое утро.
Староста уровня «Бог»!
На этот вопрос отвечает… отвечает на этот вопрос… добровольцы есть?
– «Допуски и посадки».
Бинго! Впрочем, никто даже и не сомневался, что ответит Вовка – самый педантичный из нас. Хотя и не отличник. Отличник – я.
– Погнали! – Я было ухватил с подоконника ранее запримеченное техзадание, потом подумал и положил его туда же. – Пока не требуется. Так, пара через шесть минут начинается. Мне всех вас еще… того, посчитать надо. Староста я или погулять вышел?
Все зашебуршились.
– Соня, закроешь?
– У меня ключа нет.
– У тебя же… домашний подходит.
– Да?
Я вздохнул обреченно. Обморок на ножках.
– Поверь.
– Ладно…
– Ходу!
Нас сдуло.
Сашки Егорочкина в вестибюле уже не было.
На пару боится опоздать. Понимаю. «Допуски…» у нас ведет некто Штопор – сорокалетний вундеркинд с чудовищным характером. Сам маленький, хрупкий, но всю группу держит в ежовых рукавицах. Знаете чем? В жизнь не угадаете! Тотальной вежливостью, которую не устает демонстрировать окружающим тихим, еле слышным голосом. Брр… ужас какой. Хочешь, чтоб тебя все услышали, – говори шепотом! Вот мы и прислушивались, бледнея и потея…
Плюсом ко всем прелестям Штопора – абсолютная безжалостность в раздаче отрицательных оценок. Плюхи рассыпает – дланью не дрогнув и бровью не поведя. Как робот, равнодушно и совершенно безэмоционально. И… очень обильно. Как «Сеятель облигаций государственного займа» с полотен Остапа Сулеймана Берта Мария Бендер-бея.
Опоздать – значит самолично выстрелить себе в ногу.
Мы с грохотом обрушились по центральной мраморной лестнице – снизу вверх, ломая все стереотипы законов всемирного тяготения. Успели на гране фола: Штопора настигли и обогнали уже на подходах к аудитории – не считается, мы первые! Вовка и Ромчик ввалились внутрь, чуть не снеся могучими плечами хлипкую дверную коробку. Тут же бесследно растворились среди прайда местной студенческой фауны, вольготно расположившегося в ареале своего обитания.
