– Барыга, – спокойно ответил мне мужик, нисколько не обижаясь на «тупого», – дурью промышляет.
– Это… наркотиками, что ли? – опешил я.
Сквер-«таблетка». Говорю же – наркомановская тема…
– Наркотиками.
– А я… что, похож на наркомана?
Мужик снова усмехнулся.
– Вообще-то похож.
– Я просто… мокрый! И усталый…
– Послушай, а как, ты считаешь, выглядит настоящий наркоман? Типа шприц в руке, косяк за ухом. Да? Или у них все на лбу написано? Мол, «употребляю опиаты, близко не подходить, опасно для здоровья». Так, что ли?
– Не так! – огрызнулся я, остывая. – Но, во всяком случае, уж точно и не так, как… я выгляжу.
– Уверен?
Какой-то идиотский разговор.
И неуместный – дождь как раз в эту минуту снова припустил по-взрослому, легко впитываясь в мою изрядно промокшую курточку. Вельвет явно перестал быть водоотталкивающим.
– Да ни в чем я не…
– Тихо!
Мужичок бесцеремонно прижал меня к стене. Между прочим, поставив локоть удушающим приемом прямо мне на кадык. На мой любимый трепетный кадык, к которому даже я редко позволяю себе прикасаться. Причем очень грамотно он этот свой локоть приспособил к моей шее – надо отдать должное.
– Я… никуда… отпусти… – почти беззвучно просипел я. – Слышь, Брюс Ли… воздуха… дай!
Последнее слово пришлось уже на момент освобождения от удушающего фиксирования. Поэтому – чуть громче вышло.
– Тихо, говорю! – зашипел мужичок. – Вышел твой… мальчик.
Я осторожно выглянул за угол.
Так. Вижу вытертую до проплешин кожаную куртку Пестрого, а рядом – какого-то типа в импозантном плаще, лакированных туфлях и под черным зонтом. Остановились под фонарем у балюстрады. На самом краю… «таблетки». А Васю, гляжу, под зонт не пускают! Топчется, болезный, рядом, терпеливо вымокая под дождем. Начальство Васино?
– Ну, – шепнул я мужичку, – точно он.
– А второй?
– Второго не знаю.
– Ты ж говорил, что здоровенный с кем-то встречаться тут собирался. Ну и?
– Не с этим, – продолжал я сипеть чуть слышно. – А! Вон с тем. Что по лестнице поднимается.
И действительно, со стороны набережной Корнилова поднимался панкующий юноша Пистолет. И, между прочим, мы со странным бомжеватым мужичком оказывались у него в поле зрения – как два тополя на Плющихе. Разве что… в тени немного: фонари горели все же где-то ближе к центру «таблетки».
Все равно…
– Ходу! – яростно зашипел я.
Тут же развернулся спиной к бармену и зашагал как ни в чем не бывало вдоль здания по технической площадке, обращенной к морю – благо калитка в железной решетке, ограждающей административную территорию от скверика, оказалась почему-то открытой. Хоть тут повезло.
