– В самом деле, Александр Варламович, – прогудел полицейский надзиратель Лапин, похожий на оживший валун. – Вы то как умудрились затесаться в эту компанию? Зная вашего папеньку, достопочтимого и уважаемого Варлама Никоновича, я мог бы уверовать в некое недоразумение.
– А, быть может, недоразумение и есть? – вопросил Воронин, бросая хитрый взгляд на Лапина. – Что если Александра Варламовича обманом вовлекли в эту преступную ячейку? Что если он жертва обстоятельств?
И обратился к Миненкову, чей взгляд прыгал с филера на монументальную фигуру надзирателя.
– Так как же, Александр Варламович? Вы сообщник этих убийц и душегубов, либо же всего лишь, невинная жертва, запутавшийся по жизни человек?
Было физически ощутимо, как внутри молодого дворянина буквально скрепят шестеренки и бухают поршня – до того мучительно на его лице отражался полет мысли. Жалкий и напуганный, он пытался понять, в чем подвох и как бы не прогадать, но не решался сделать хоть что-нибудь.
Сыщик, видя такую нешуточную борьбу человека с самим собой, решил подтолкнуть его в нужную сторону, продолжив игру.
– Егор Аркадьевич, – повернулся он к Лапину. – А что, господа Касницкий и Синицин действительно валят все на этого замечательного молодого человека?
– Увы, да, – сокрушенно вздохнул Лапин. – Говорят, что именно он мозг их организации и главный исполнитель убийств…
И тут Миненков не выдержал. Его дрожащие губы раскрылись и он торопливо затараторил, судорожно сглатывая и всхлипывая. Воронин только успел сделать жест стенографисту, чтобы тот записывал пробивающиеся сквозь жалостливые мольбы и обличающие подельников выкрики описания преступлений, имена, факты и даты. По щекам юноши текли слезы, нос покраснел и распух. Воронину даже не приходилось задавать наводящие вопросы, Миненков с готовностью расставался с грузом знаний.
А потом, совершенно неожиданно, прозвучало имя, которое заставило Ивана вздрогнуть и придвинуться ближе к задержанному. Дальше он слушал с особым тщанием.
Спустя час, когда Воронин с Лапиным вышли из допросной, у них было более чем достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы обо всей криминальной деятельности «Союза кометы». Однако, это дело больше не интересовало Воронина.
– Толмач! – Иван не смог сдержать возбужденного выкрика. – Ты слышал, что он сказал? Толмач!
– Ты думаешь, это тот самый? – надзиратель с сомнением поскреб скулу.
– Егор Аркадьевич, дорогой! – Иван невесело усмехнулся, его глаза заблестели. – Других таких не сыскать. Тот это Толмач, я вам говорю, тот.
