Мало кто по собственному желанию желал посещать подобные места. Для тех же, кто решался на столь неблагоразумный променад, прогулка часто заканчивалась в ближайшей канаве – окраины кишели шайками всевозможных бандитских каст, от мелких щипачей до грабителей-«храпов». И даже тросточки со свинцовыми набалдашниками, да миниатюрные «карманные» пистолетики, не могли защитить приличного человека в темный час.
Этот район носил стойкое название Глотка, одновременно обрисовывая внутреннюю сущность и особенность местности. Здесь могли зарезать за стальной зуб, избить за косой взгляд и раздеть до исподнего просто смеха ради. Сюда без крайней надобности не ездили благородные господа на дорогих паромобилях, сюда старались не заходить почтальоны, а единственным благочестивым местом являлась церковь при «доме безумцев» доктора Мюллера.
Именно в таком бульоне по роду службы приходилось вариться унтер-офицеру уголовно-сыскной полиции Ивану Акимовичу Воронину.
Сегодня сыщика ждал, как он сам надеялся, финал долгой и тяжелой работы по поиску и поимке группы людей, повинных в похищениях и убийствах. Долго, очень долго Воронин выходил на этих осторожных и пугливых особ, тщательно расставлял сети и внимательно слушал людскую молву. И вот, наконец, ловушка была готова захлопнуться.
В последние года, среди романтичных юнцов и господ постарше, наблюдалось повальное увлечение тайными обществами и ложами. В иных компаниях даже стало дурным тоном не относиться или не состоять в оных. То и дело можно было увидеть богемных франтов с загадочными перстням, на коих изображались черепа, змеи или циркули с мастерками. Праздными вечерами у приветливых дам собирались любители окунуться в мир спиритизма или иных волнительных обрядов давно забытых народов. В большинстве своем подобные «игры в секрет» носили безобидный, дурашливый характер, лишь щекотали нервы и давали возможность развеять леность будней.
Но члены «Союза кометы» были иными. Они называли себя научными оккультистами и у Воронина были все основания полагать, что именно эти люди стоят за найденными в окрестностях Глотки мертвецами.
Филер приподнял полы шинели, перепрыгивая грязный ручеек, чуть не упал, поскользнувшись.
– Аккуратнее, Иван Акимович, – раздался низкий хриплый голос с легким восточным акцентом.
Навстречу сыщику вышел человек в короткой запашной куртке из дешевой синей ткани, в холщевых шароварах, заправленных в сапоги. При невеликом росте Воронина, он макушкой еле доставал филеру до груди, зато имел плотно сбитую фигуру и мощные мускулистые руки. Удивляться тому не стоило – представители расы карликов отличались «низкой» статью, свойственной рабочему люду, а также завидным добродушием и покладистостью. Их широкие и крепкие руки плохо подходили для изысканной и филигранной работы, зато не уставали от тяжелого и изнуряющего труда. Впрочем, сыщику встречались карлики, сносно играющие на гитарах и даже на кларнетах. Как говориться, из всяких правил бывало исключений.
