– Родители у тебя тоже в Москве?
Ваня закрыл глаза, откинув голову на спинку кресла.
– Да. Мама там. Отца нет.
Ева привстала на локтях и посмотрела на него.
– Голова все еще кружится…
– Я же сказал, что тебе лучше не шляться по клубам. – Ваня улыбнулся.
– Ты с мамой нечасто видишься, да?
– Зачем ты это спрашиваешь?
– Просто интересно.
– Нечасто. Я бы даже сказал, что слишком редко. Мы сейчас не общаемся.
– Почему? – тихо спросила Ева.
Ваня встал с кресла.
– Все-то тебе надо знать. Не твое дело, Ева. – Он взял из шкафа одеяло и кинул в нее. – На случай, если замерзнешь.
Затем Ваня подошел к кровати и начал снимать одежду, по итогу оставшись в черных боксерах. Он взял второе одеяло и сел на кровать.
Ева смутилась.
– Ты со мной, что ли, спать будешь?
Ваня поднял бровь, посмотрев на нее.
– Начнем с того, что это не я с тобой буду спать, а ты со мной.
– Я просто думала, что ты в другое место ляжешь.
– Ага, еще что? Может, мне сразу пойти на улицу и к бомжу под бочок лечь? Я тебя умыл, притащил сюда, раздел, уложил, а тебе еще и кровать полностью подавай. Разбежалась, – усмехнулся он, ложась под одеяло.
Ева молча нахмурилась.
– Чего? Я не лягу на пол, даже не мечтай. Там холодно.
Ева вздохнула и отодвинулась на самый край.
Ваня улыбнулся.
– Доброй ночи, – произнес он и отвернулся.
«Моя жизнь идет ко дну. Кажется, пора менять маршрут».
Я открыл глаза – вокруг было темно. Повернув голову, понял, что совсем рядом сопит Ева. Она свернулась калачиком, а ее одеяло свесилось с кровати. Я уткнулся носом в ее длинные мягкие волосы. Мне не хотелось, чтобы она просыпалась. Хотелось продлить эту ночь.
Вдыхая запах ее волос, я чувствовал умиротворение и спокойствие. Для меня это редкость. Я привстал и накрыл ее одеялом. Любой человек нуждается в заботе и поддержке, и я не исключение. Порой моя душа изнывает от одиночества, но я сам пришел к этому. Пришел к тому, что зачастую даже не с кем поговорить.
Посмотрев на Еву, я взял прядь ее волос в руку, и она плавно проскользнула сквозь мои пальцы. Мне всегда нравились длинные волосы у девушек, для меня в этом есть некое очарование. И все-таки я часто улавливал внешнее сходство между Евой и матерью.
Помню, мне было лет пять, когда мы с мамой смотрели ее старые фотографии. На них ей было двадцать. Я восхищался ее красотой. Да она и сейчас красивая – возраст ей к лицу. У нее всегда было много поклонников, но она почему-то выбрала моего «отца».
Сейчас матери тридцать девять лет, а она до сих пор его любит. Я всегда это чувствовал. Моя душа разрывалась на части, когда я видел, как она страдает. Мама пыталась это всячески скрыть, но у нас всегда была с ней особая связь. Она никогда не давала слабину и всегда говорила, что самое главное в жизни – оставаться сильным и верить в добро. Благодаря ей у меня было счастливое детство.
