— Не отвлекайся, Виктория.
— Ах, да. — вернулась к теме разговора Кирсанова. — Я посмотрела его фотографии кортика и показала свои. Признаюсь, идентифицировал кортики на фото как идентичные, он. Обрати потом внимание на то, что на клинке имеются характерные царапины, как будто, кто начал писать букву «Л» или «М». От чего они возникли, я не знаю, и Иванов не знает. Но царапины глубокие, такое ощущение, что они появились от воздействия острого металлического предмета. Думаю, что на нём пытались что-то выцарапать, но явно неумело и без результата.
— Всё это хорошо. Ты нашла интересующий меня кортик. Кто был его владельцем, и кто стал?
— Иосиф Владленович этот кортик не приобретал. Ему принесли его два года назад для оценки. Принёс человек, который вроде бы отношения к прокуратуре не имеет. Но в нашем городе известный. Кстати, увлекающийся антиквариатом, но иного рода — старинные книги собирает. Иванов о нём говорил уважительного, я с ним в этом согласна.
— Кто же он?
— Ты вряд ли его знаешь. Это Турчинов Сергей Витальевич, управляющий одного из заводов семьи Фёдоровых. Ты должен был о них слышать.
— Я и о Турчинове слышал. — Кирсанова удивлённо на меня взглянула. — Давай-ка подробнее о кортике.
— Турчинов принёс его Иванову в 2017 году, сказал, что его ему продал кто-то из работников. Он попросил оценить его с целью возможной перепродажи. Иванов оценил, как я тебе и говорила, цена ему порядка 30000 рублей. Ошиблась я немного в сумме, но вещь действительно недорогая. После оценки Турчинов кортик забрал и больше к Иванову не обращался.
— Может быть он продал его кому-нибудь другому или продажа осуществлялась напрямую, не через посредника.
— Сомневаюсь, а Иванов уверен, что это не так. Проблема Турчинова в том, что кортик он намеревался продать, а ножны хотел оставить.
— Зачем? Что необычного в них?
— Иосиф Владленович этим тоже озадачился, но Турчинов ножны ему даже не показывал. Сказал, что, якобы, повреждены и ценности не имеют, поэтому он оставит их у себя.
— Можно это каким-либо образом проверить?
— Не знаю. Списка раритетов, имеющихся у Турчинова, ни у кого нет. Сам он своей коллекцией не хвастает. Об этом могут знать только его близкие друзья, но они мне не известны. Одно могу сказать точно — через антикваров он кортик не продавал, я сама со всеми в городе переговорила. Так что если оружие ушло, то ушло за пределы региона.
— Давай вернёмся к ножнам. Если они повреждены, как говорит Турчинов, то он мог иметь намерение их отремонтировать. Привести в божеский либо товарный вид.
