И, в-третьих, им была назначена дактилоскопическая экспертиза, согласно результатам которой на всех представленных следователем образцах, взятых с места происшествия, оказались следы пальцев рук и кистей Фёдорова.
Получив эти сведения, следователь вновь решил припереть Степана к стенке. К этому времени он уже практически месяц находился под стражей, что вселяло надежду на то, что Фёдоров одумался и готов к сотрудничеству. Не тут-то было. На допросе Степан чётко указал, что у него точно такая же группа крови, как и у Костомарова и потребовал проведения генетической экспертизы. Образование крови на футболке объяснил давней дракой на улице, в ходе которой ему разбили нос, поэтому потребовал проведения криминалистической экспертизы с целью установления механизма образования пятен крови на футболке. По поводу наличия его отпечатков пальцев, он пояснил, что неоднократно бывал в квартире Костомарова, как и большое количество других «потребителей» и клиентов Ильи. Кроме того, Степан настаивал на запросе сведений о статистике его телефонных соединений в день убийства и установлении района города, где он находился, когда было совершено убийство.
Проводить генетическую (или, как её ещё называют генотипоскопическую) экспертизу следователь отказался. По его мнению, «он самостоятельно направляет ход расследования, проведение такой экспертизы направлено на затягивание сроков предварительного расследования, вина же Фёдорова подтверждается совокупностью иных доказательств». Футболку Фёдорова следователь всё-таки отправил на криминалистическую экспертизу. Эксперт установить механизм образования пятен крови на ней не смог, то есть чёрт знает как она туда попала. Кстати, он проверил и довод обвиняемого, установив его группу крови — она действительно была идентична группе крови убитого.
Установить владельца кортика следователю не удалось, доказательств, что он принадлежал потерпевшему или Фёдорову, получено не было: ни родственники, ни друзья обоих кортика ни разу не видели. На этом все действия по поводу орудия убийства были закончены, видимо, следователь решил, что если кортик не видели у Фёдорова, то это не свидетельствует о том, что у него его не было.
Уверен, что запрошенные статистические данные о телефонных соединениях Фёдорова следователя не порадовали. 28.06.2019 года в течение всего дня он разговаривал по телефону (с перерывами на 15–20 минут). При этом находился он согласно данным мобильного оператора в противоположном от места убийства районе города. С утра и практически до 12 часов он разговаривал со своими друзьями, которых следователь установил и допросил: действительно, беседовал Фёдоров. А вот с послеобеденными разговорами возникла проблема (конечно же у Степана).
