— Какое? — с беспокойством спросил Сапун.
— Коллегия из трёх судей должна будет не только принять решения об отмене обвинительного приговора и направлении дела обратно в районный суд, но и изменить меру пресечения моему клиенту с заключения под стражу на подписку о невыезде. Хватит, он достаточно настрадался.
— Договорились. — со вздохом согласился прокурор.
— В таком случае, не желаете ещё коньяка?
— Не откажусь, — ответил Сапун, — в отличие от вас я себе таких дорогих напитков позволить не могу.
C самого утра 27 февраля я чувствовал какое-то беспокойство, причин для которого вроде бы не было. Внутренний голос не кричал, но достаточно громко вещал о том, что меня ждут неприятные неожиданности либо какие-то гадости во всей их красе. Правда, не уточнял, поэтому беспокойство только усиливалось. Когда в 09.40 я пришёл в здание, которое некоторые называют Храмом правосудия, я же предпочитаю более ёмкие и менее цветастые эпитеты, Кристина Фёдорова и Плотников были на месте, около зала заседания. Оба что-то оживлённо обсуждали, но при моём приближении одновременно замолкли. Внутренний голос прямо-таки завизжал: «Готовься!». Вот только к чему, непонятно. Поздоровавшись, я попытался выяснить обстановку:
— Что-нибудь новое? — обратился я к обоим.
— Нет, всё по-прежнему. — не очень уверенно ответила Криста.
— А вот и наш свидетель. — обратил я её внимание на подошедшего Семёнова О.А., который кивнул мне, но ближе подходить не стал, остался у входа в зал.
— Вячеслав, зачем он нам нужен? Он сделал всё, чтобы Степан оказался в тюрьме?! — закидала меня вопросами Фёдорова.
— Я считаю, что это необходимо. Если вы доверяете мне, то просто примите это как данность.
— Хорошо. Но в связи с… — начала было она.
— Всё нормально, мы доверяем вам. — вмешался Плотников. — Мне не очень нравится, что вы многое держите в тайне, но, — мой коллега как-то смешно засмущался, — но, возможно, это оправданно. Кто будет вести допрос?
— Без разницы.
— В таком случае оставляю за вами это право, ваш свидетель, вам и допрашивать.
— Ладно. — покладистость Плотникова ещё больше подогрела моё беспокойство.
Минут через пять я со своим коллегой зашли в зал, чтобы переговорить с нашим клиентом. Степан находился на своём месте, в «клетке», выглядел хорошо: уверенный взгляд, чисто выбрит, новый костюм.
— Доброе утро, — начал я, — Степан, сегодня допросим следователя Семёнова, ты должен его помнить, и на этом всё должно закончиться. Очень надеюсь на это.
