Душевная ласковая баба у Константина на примете имелась. Даже не на примете, а буквально под рукой — новая медсестра Евгения Денисовна (она же — Женечка), пришедшая в поликлинику пару месяцев назад. Главная медсестра имела обыкновение «обкатывать» новеньких под присмотром наиболее правильных врачей, поэтому Женечка сразу же угодила на прием к Константину, который, став заместителем главного врача, сохранил за собой полставки эндокринолога. Не хотелось целиком уходить в административную работу, так можно и специальности лишиться, ведь знания держатся в голове до тех пор, пока регулярно используются. Да и для того, чтобы держать руку на пульсе, контролируя лечебный процесс, было полезно вести прием пациентов.
Как выяснилось позже, когда между ними установились близкие отношения, Женечка преподнесла главной медсестре французские духи за то, чтобы та поставила ее работать с доктором Ива́новым. Увидела его в коридоре, когда пришла устраиваться на работу, влюбилась с первого взгляда и начала действовать… Однако симпатичный доктор в течение полугода игнорировал щедрые Женечкины авансы, а если она предпринимала атаки, то ускользал с вежливой ловкостью опытного фехтовальщика. Бедная Женечка начала сомневаться в ориентации Константина Петровича и это сомнение ввергло ее в меланхолию. Не столько было жаль напрасно подаренных духов, сколько несбывшихся надежд.
С ориентацией у Константина все было в порядке, то есть — в полном соответствии с природными установками. Женечку он находил не только милой, но и весьма соблазнительной, но романов на стороне заводить не собирался. Не хотелось, чтобы их семейная жизнь превратилась в подобие той, что у тещи с тестем — оба ходят налево, а вместе живут по привычке и потому что ребенок должен расти в полноценной семье. А послушаешь, как этот самый ребенок иногда высмеивает мамочку и папочку… Эх, да что там говорить!
С раннего детства мама и бабушка учили Константина тому, что с людьми надо уметь договариваться. Всегда, в любых случаях. Разумные люди понимают слова, а с неразумными лучше вообще не иметь дела. Следуя этому правильнейшему совету, Константин решил поговорить с Никой по душам. Не высказывать ей претензии — Боже упаси! — а просто обсудить то, что требовало обсуждения, начиная с половой жизни, сведшейся к двум-трем равнодушно-быстрым сближениям в месяц, и заканчивая всей домашней атмосферой в целом, которая из теплой и уютной превратилась в какую-то колючую, ледяную. Хотелось сесть рядком, поговорить ладком и вернуть себе ту, прежнюю, Нику, свой любимый одуванчик (кудряшки были единственным, что не изменилось в жене со дня знакомства).
