Гиамона махнула рукой.
— Что-нибудь случилось? — насторожился Бернат.
— Грау сильно изменился. Теперь он богатый и важный. — Гиамона показала на многочисленные сундуки, стоявшие у стен, шкаф и остальную мебель, какой Бернату никогда не приходилось видеть, на несколько книг и изделий из керамики, ковры, устилавшие пол, гобелены и занавески, висевшие на окнах. — Теперь он почти не занимается гончарной мастерской; все это делает Жауме, его первый помощник, с которым ты столкнулся на улице. Грау посвятил себя коммерции: корабли, вино, оливковое масло. Теперь он консул гильдии гончаров, а значит, согласно Барселонским уложениям, кабальеро и сейчас весь в ожидании, что его назначат членом городского Совета Ста.
Гиамона обвела взглядом комнату:
— Он теперь уже не тот, Бернат…
— Ты тоже очень изменилась, — перебил ее брат.
Гиамона оглядела свое тело матроны и, улыбнувшись, кивнула.
— Этот Жауме, — продолжил Бернат, — говорил что-то о родственниках Грау. Что он имел в виду?
Прежде чем ответить, Гиамона покачала головой.
— Дело в том, что, когда близкие Грау узнали, что их брат разбогател, все — братья, двоюродные братья и племянники — притащились в мастерскую. Они бежали со своих земель в расчете на помощь Грау.
Гиамона не могла не заметить, как помрачнело лицо брата.
— Ты… тоже? — спросила она, и Бернат утвердительно кивнул. — Но ведь у тебя были такие замечательные земли!..
Гиамона не могла сдержать слез, слушая историю Берната.
А когда он рассказал о мальчике из кузницы, она встала, подошла и опустилась на колени рядом со стулом, на котором сидел брат.
— Не признавайся в этом никому, — посоветовала Гиамона и прижалась головой к его ноге. — Не переживай, — всхлипнула она, дослушав брата до конца, — мы тебе поможем.
— Сестрица, — ласково произнес Бернат, гладя ее по голове, — как же вы мне поможете, если Грау не захотел помочь своим собственным братьям?
— Мой брат не такой, как все! — твердо ответила Гиамона.
Уже наступила ночь, когда ее муж явился наконец домой. Маленький и худой Грау, весь на нервах, ругался сквозь зубы. Гиамона ждала его и слышала, как он пришел. Жауме успел сообщить хозяину о последней новости в их доме: «Ваш шурин спит рядом с подмастерьями на копне соломы, а ребенок… с вашими детьми».
Грау тут же поспешил к жене.
— Как ты посмела? — крикнул он, выслушав ее сбивчивое объяснение. — Он — беглый серв! Ты знаешь, чем это может закончиться, если в нашем доме найдут беглеца?! Мне конец! Мне придет конец!
